Огромных трудов потребовала организация этих лабораторий. Первая, академическая, чисто научная, возникла еще во время войны, приняв в наследство имущество отдельного автомобильного батальона, а заодно и его долги типографии «Красный пролетарий». После войны администрация «Красного пролетария» потребовала возвращения принадлежавших ей помещений. Большого труда стоило найти вариант компенсации, убедить типографское начальство, что в послевоенное время вопросы развития автомобильной науки не утратили актуальности.
Вторая автомобильная лаборатория была призвана выполнять научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы для автомобильной промышленности, внедрять в жизнь идеи, рождавшиеся в лаборатории академической. Но занимались здесь не только автомобилями. В лето сорок девятого на повестку дня поставили вопрос о создании сверхнового двигателя. За дело взялись лучшие специалисты во главе с Евгением Алексеевичем Чудаковым. Не каждый день ему удавалось бывать в лаборатории, но где бы ни находился Чудаков, мысли его неизменно возвращались к стендам № 1 и № 4, расположенными в одном из подвальных помещений бывшего клуба типографии.
Вот и сегодня, едва добравшись до академического телефона, Чудаков сразу набрал номер лаборатории. К телефону подошел старший механик Зиновий Григорьевич Гринберг. Евгений Алексеевич поинтересовался, как дела с испытаниями двигателя, на которых Гринберг был главным механиком. Зиновий Григорьевич успокоил шефа. Ответил, что все идет по плану, никаких оснований для волнений нет. Потом положил трубку и пошел на стенд.
Пройдя через заставленный давно бездействующими типографскими машинами (наследство «Красного пролетария») и разномастными авторедкостями (наследство отдельного автобатальона) двор, он вошел в приземистое одноэтажное строение. В середине помещения находился небольшой щит с двумя десятками контрольных ламп и круглых приборных циферблатов. По стенам стояли верстаки, ящики с инструментом и деталями, рядом — два станка. А ближе к центру на бетонном возвышении-станине — двигатель, который сегодня предстояло испытывать.
Несколько медных трубок тянулось от него за перегородку, к бакам с топливом. Стальная труба выхлопа была выведена в высокий узкий прозрачный резервуар с водой, эдакую пробирку высотой 10 метров, установленную в углу бокса. «Пробирка» уходила ввысь через дыру в потолке.
Сотрудники называли этот резервуар «стаканом». Пожалуй, только «стаканом» и пультом управления испытательный бокс академической лаборатории отличался от обычного цеха по ремонту двигателей какой-нибудь автобазы. Да еще тем, что ни на ящиках, ни в столах, ни на дверях не было замков. Здесь ничего не запиралось и не пропадало.
