Скажите, кто бы из нас мог лучше и полнее изобразить свойство и силу молитвы? Сколько тут, не говорю мвюлей и чувств молитвенных, а тайн и чудес молитвы] И как ощутительно, что все это изображение молитвы составлено не по воображению, как нередко бывает у нас, а по действительному опыту! Оттого как полно жизни каждое слово и выражение!
Вот что повествует потом святой Лествичник о различных видах молитвы.
"Предстояние на молитве едино: но многие и различные виды. Ибо, иные с Богом, яко с другом своим и Владыкой беседуют, и не столько для своего, сколько для других заступления, песнь и молитву Ему воссылают. Другие просят духовного богатства, славы и священного к Богу дерзновения. Иные молят избавиться вовсе от своего супостата. Другие молятся о получении какого-нибудь достояния; иные, дабы совершенно освободиться от беспокойства о долге греховном; другие, чтоб изведенным быть из скучные жития сего темницы; иные, наконец, чтоб разрешены были их преступления".
Как и здесь видно не умозрительное какое-либо соображение, а духовная опасность! И мы могли бы говорить о родах молитвы: но как? гадая и предполагая, собирая, подобно нищим, лепты чуждых сказаний и опытов, не смея утвердить, что дело происходит так, а не иначе. Иной язык у Иоанна; он говорит твердо и решительно; ибо прошел то делом, о чем говорит словом.
Один из важнейших вопросов о молитве состоит в том, как предстоять на ней?
"Ежели случилось тебе, — отвечает Лествичник, — когда ни есть, быть обвиненным перед земным судиею: то не для чего искати тебе другого образа предстояния на молитве. Если же ты ни сам ни перед каким не предстоял судиею, ниже других истязуемых не видывал: то по крайней мере научися сему от примера тех прошений, коими больные врачей умоляют, когда врачи хотят у них резати или жещи какие-нибудь члены".
Ответ краткий, но вполне обнимающий все дело.
Нужны ли в молитве многие слова и красноречие?
"Не мудрствуй, — вразумляет Лествичник, — при молитве своими словами: ибо часто простая и нехитростная детская немота Небесному Отцу приятна бывает. Не пецыся такожде при ней быть многословным, дабы приискиванием речей не рассеяти своей мысли. Едино мытарево слово умилостивило Бога, и едино с верой произнесенное речению спасло разбойника. Многоглаголание бо при молитве часто разные в ум наш мечтания приводит, и расхищает оный: а краткое и едино слово нередко рассеянную мысль нашу воедино собирает. Не зело буди при молитве дерзновенен, хотя бы ты и чистоту некоторую стяжал: но паче приступай к Богу с великим смиренномудрием; то более получишь у Него дерзновения. Хотя бы ты взошел на всю добродетелей лествицу, однако всегда молися о оставлении своих прегрешений, слушая апостола Павла, о грешниках глаголющего: от них же первый есмь аз".
