(так иносказательно назывались великие искушения),
им же Аз крещаюся, креститися? То есть Господь хотел внушить мечтателям, что им должно думать еще не о награде, которая сама собой придет к достойному, а о средствах, как заслужить оную.
«Можева», — отвечали ученики, побуждаемые, вероятно, более желанием получить просимое и показать себя достойными его, нежели по внутреннему убеждению в необходимости страданий для достижения славы (Мф. 20,22); ибо они не имели еще ясного понятия ни о предстоящей чаше, ни о крещении, о которых говорил Господь. Но Учитель, как сердцеведец, предвидел уже, что слова эти, сказанные теперь без ясного сознания дела, придут некогда в совершенное исполнение, что сыны Зеведеевы действительно со временем будут, подобно Ему, крещены страданиями; потому в духе пророчества, которое они должны были выразуметь впоследствии, продолжал:
Чашу Мою испиета, и крещением, имже Аз крещаюся, имате креститася, а еже сести одесную Мене и ошуюю Мене, несть Мое дати, но им же уготовася от Отца Моего. Тем кончилась беседа.
Очевидно, что Господь хотел преподать сынам Зеве-деевым наставление, для них необходимое, но без той строгости, которой заслуживало более прошение, нежели просители. Они должны были узнать, что в деле столь важном, каково учреждение на земле Царства Божьего, ничто не может зависеть от произвола или пристрастия личного, а все от закона и справедливости; что Господь и Учитель их, если можно так сказать, Сам не может оказать им какую-либо милость без их способности и заслуг. После того они сами собой должны были убедиться, что и в этом отношении они не знали, чего просили.
Хотя беседа эта не была слышна прочим ученикам, но они не замедлили узнать, что было ее предметом. Это произвело неудовольствие и ропот между ними, не несправедливые в отношении к искателям первенства, но напрасные по существу дела, ибо они искали невозможного. Особенно мог оставаться недовольным Петр, который не менее сынов Саломииных был отличаем в обществе учеников Иисусовых (Мф. 19, 27; Мк. 10, 41–45), не менее имел и прав на то, но никогда не доходил до такого любочестия, чтобы видимо желать господства даже над своими соучениками, довольствуясь обещанием Учителя — посадить каждого из них на особенном престоле.
Это взаимное неудовольствие учеников послужило случаем к преданию им самого назидательного урока в смирении и братской любви. «Вам известно, — сказал Господь, собрав их вокруг Себя, — в чем полагают господство свое мирские владыки и повелители: в том, чтобы им служили и повиновались, славили и величали их. Но между вами — Моими учениками — не должно быть сего; никто не должен искать отличия, соединенного с унижением других; между вами —
