– Я действительно вам нравлюсь?
Теперь рассмеялась она.
– А какой женщине вы бы не понравились? – Виконт был таким красивым, что греческие боги бледнели в сравнении с ним, хотя Маргарет не призналась бы в этом. – Вы очаровательны и щедры, добры к животным, маленьким детям и пожилым родственникам. Я видела, как прилежно вы относитесь к обязанностям, связанным с поместьем, а ваши слуги обожают вас, что, и в самом деле, отличная рекомендация. Вы галантны, и не только спасли нас, но и удержали полковника от возмездия. У вас замечательное чувство юмора. – И потрясающая улыбка, которая согревала ее с головы до кончиков пальцев на ногах, от которой замирало сердце. Нравится ли он ей? Его сиятельство нравился Маргарет слишком сильно. Она встала со стула, вынуждая его тоже подняться. Обед был закончен. – И всегда следует помнить о вашем титуле и состоянии.
Вульф бросил салфетку на стол.
– Я не слишком рад тому, что кто-то выйдет за меня замуж из-за моего состояния.
– Сомневаюсь, что эти дебютантки тоже такому рады, милорд. Возможно, вам следует задуматься об этом, когда вы, наконец, отправитесь за кем-то ухаживать.
– Кажется, мне придется задуматься слишком о многом.
– А я задумаюсь о наказании для цветочных воришек, и о том, как мне возместить потерю полковнику.
– Не беспокойтесь об этом. Букет будет возвращен ему этим вечером, и я попросил его садоводческое общество передвинуть собрание вперед на завтрашний день, так, чтобы они смогли увидеть цветы. Это будет не совсем то, что предполагал полковник, но теперь у коллекционеров будут средства на собственную небольшую оранжерею.
– Вы сделали это? Для нас?
Вульф пожал плечами.
– Скоро Рождество. Я не собираюсь навещать ваших чертенят в Ньюгейте во время праздников.
До того, как она смогла подумать, Маргарет встала на цыпочки и поцеловала Вульфа в щеку, а затем побежала к лестнице.
– Вы действительно нравитесь мне, сэр.
Вначале Маргарет заперла своих племянниц в их спальне, как она поклялась, на весь месяц. Затем она прочитала им лекцию почти обо всех Десяти Заповедях: о лжи, о краже, о зависти, и о позоре для их родителей – или для их опекунов, как было в данном случае. Они подстрекали к богохульству и возможному убийству – их собственному от рук лорда Вульфа – не говоря уже о прелюбодеянии, но, естественно, о последнем Маргарет умолчала.
Затем она заперлась в собственной комнате и плакала, пока не уснула.
А ее племянницы сделали коврижку.
