– Забудешь тут…
– Вот и ладушки. А я пока пойду Финкельштейна накручу, чтобы тоже готовым был.
– Слушай… – протянул Крупенников, отрываясь от созерцания аппетитно пахнущего контейнера. – Так ведь наши бойцы в партии-то не восстановлены?
– А вот об этом с замполитом поговорим, после построения. Ему всяко виднее. Ешь, майор, дела у меня…
Какие такие дела могут быть у Харченко, пробывшего в этом времени не больше остальных, комбат спрашивать, конечно, не стал. Какой смысл, все равно не ответит. Вон, и коньяк давеча достал, и сигареты… откуда, спрашивается? Хитрый он хохол, ох, хитрый! Хотя, конечно, правильный мужик. Однозначно.
Ухмыльнувшись, Виталий с аппетитом принялся за еду.
– Товарищи офицеры? – кашлянул заглянувший в «загородку» Финкельштейн.
– А, явился? – буркнул Харченко. – Что так долго? Через Северный полюс на собаках добирался?
– Так…
– Ладно, шучу. Ты подготовился?
– Подготовиться-то подготовился, товарищ майор, да вот только…
– Что только?
– Да ваше предложение относительно процедуры восстановления. Сложно как-то получается.
– Погоди, Яш, давай разберемся. Ведь они же в партии не восстановлены, так? – ответил Харченко.
– Так и восстановим, товарищ майор! Судимости же сняты, а на правах парторга…
– Яша, не суетись. Сядь лучше.
Финкельштейн послушно сел на подвинутый ему стул.
– Судимости у них сняты по факту. Но формальности тоже соблюсти надо. А кому их соблюдать? Прокурора у нас нет.
– В третьей роте есть. Бывший осужденный военюрист, Белогубов, кажется, – спокойно ответил замполит, пожав плечами.
– А с него самого кто судимость снимет?
– Мы и снимем. Вы будете председателем трибунала, товарищ комбат и я – заседателями.
– Не по закону, Яша. Прокурор требуется.
– Да к чему эти формальности? – не выдержал прислушивающийся к разговору Крупенников. Честно говоря, он вообще не понимал, зачем особист развел такую бюрократию – ведь сам же предложил накануне партсобрание провести? – Оформим бумаги с печатью батальона – и всех дел.
– Не прав ты, майор, – повернулся к комбату Харченко. – Дело не в бумажке. Дело в человеке. Если он не поверит этой бумажке, то и смысла ее портить нет. Поскольку цена ей будет – только что в туалет сходить да подтереться. А вот чтобы он поверил, нужно все правильно сделать, понимаешь?
– Можно подумать, мы правильно сделали, когда мужикам погоны и ордена вернули, – не выдержал комбат.
– А что, если у местных прокурора попросить? – перебил начинавшийся спор замполит.
