Штрафбат…
Где-то с краю казарменного зала притулились артиллеристы капитана Помогайло.
Совсем уж скромно стояли водители автобата фронта.
Но и на их гимнастерках отблескивали скромные, но заслуженные медали.
Даже зная, пусть и в общих чертах, обо всех немыслимых технических возможностях этого мира и этого времени, комбат не догадывался, каким образом Клаусу Маурье и его помощникам удалось за неполную ночь воссоздать все это, выполнив его условие. Ведь сюда штрафники переносились в изорванной форме, с разбитым в последнем бою оружием и без наград, сданных еще до трибунала… Но – выполнил? Да, выполнил, чем и заслужил искреннее уважение всех четверых посвященных в тайну офицеров.
Крупенников сделал шаг вперед.
Медленно обвел взглядом свой батальон.
Кашлянул.
– Товарищи…
Строй замер.
– …офицеры!
По залу вдруг прокатилась почти неслышная волна.
Когда полчаса назад под сводами казармы вдруг прозвучало до боли знакомое «ПОДЪЕМ!!!», и они по привычке схватились за свои несуществующие гимнастерки…
Когда на этих, неожиданно оказавшихся вполне осязаемыми, новеньких и хрустящих, только что выглаженных гимнастерках прекрасного сукна вдруг блеснули золотом полузабытые погоны…
Когда тяжелым звоном стукнули по груди, по ребрам… по сердцам заслуженные награды…
Шутили, смеялись сами над собой, верили и не верили, что искупят, что вернутся…
А вот теперь, когда комбат назвал их офицерами…
Никакие провалы во времени, никакие чудеса из будущего не стоят и обрезанного ногтя перед признанием твоей реабилитации. Ты – снова офицер.
Вот оттого-то по залу и прокатилась эта почти что неслышная, но вполне осязаемая волна. Это четыре сотни офицеров облегченно выдохнули.
– Товарищи офицеры! – продолжил Крупенников. – Все мы уже знаем, как и где мы оказались сейчас. Мы честно воевали, и не наша вина, что там, в прошлом, мы не дошли до Победы. За нас… победили мы, в общем! Девятого мая сорок пятого года в Берлине! Но для нас война не закончилась. Впрочем, смотрите сами, комментировать ничего не буду.
Майор кивнул. Свет погас.
И на развернувшемся от стены до стены огромном голоэкране он снова увидел ЭТО.
Но сейчас комбат, хоть и заставлял себя смотреть, как огромные ящеры жгут и расстреливают людей, разрывают окровавленными зубастыми пастями человеческую плоть, думал не столько о происходящем на экране, сколько задавал себе вопросы: «Как же с ними бороться? Откуда они вообще появились и какую преследуют цель? В чем их слабость и в чем сила?»
