– О чем задумался, комбат? – голос особиста был холоден – а ведь знает, о чем Виталий думает, точно знает! Мысли он, что ль, читать умеет? – Оцениваешь, как на все это благолепие наши офицерики отреагируют? А так отреагируют, как мы себя и их поставим. Только так – и никак иначе! Главное, сам знаешь, излишне расслабиться не дать. Денек пусть отдохнут, не без этого, а мы пока прикинем, чем их занять и как разброда и прочих шатаний не допустить. Да, глянь вон, кстати, – Харченко мотнул головой в сторону бара, возле которого маячила фигура кого-то из бойцов. – Это я пост выставил, а то там, понимаешь, и алкоголь имеется, а нам это сейчас… ну, сам понимаешь, я уж тебе говорил. Завтра потребуешь изъять любое горячительное из свободного доступа, ясно?
– Жестко ты…
– А только так и нужно. Ну а пока никто не видит, пошли по соточке вмажем. Нам можно.
– Не выйдет, майор. Может, потом… Сейчас нам поговорить требуется. Вчетвером.
– Да? Ну, ладно. Пошли тогда Лаптева с Финкельштейном заберем.
– Откуда заберем? И где все, кстати?
– Кино смотрят, – ответил особист, заставив Крупенникова скосить глаза на его лицо – не шутит ли? Похоже, не шутил.
– Да серьезно я, серьезно, – верно истолковал тот его взгляд. – Тут и кинозал есть, вон, видишь, двери в углу?
– А что смотрят? – с некоторой опаской спросил комбат.
– Да комедию какую-то, я не вникал. Там Яшка сидит, блюдет на предмет идеологической диверсии. – Харченко фыркнул.
Из-за плотно закрытых дверей доносился едва слышный хохот четырех с лишним сотен глоток. Виталий осторожно приоткрыл дверь, заглянув в полутьму кинозала. На огромном голографическом экране толстый негр со вполне славянским лицом гонялся за каким-то тщедушным очкариком.
«И как тут кого-то искать?» – с неудовольствием подумал комбат. Потом, обругав себя за дырявую память, упорно отказывающуюся пользоваться новыми знаниями без дополнительного морального пинка, вышел обратно и нажал несколько клавиш на настенном коммуникаторе.
Стоящий рядом особист продолжал гаденько ухмыляться: мол, догадался-таки!
– Финкельштейн, Лаптев. Крупенников на связи. Срочно ко мне.
– Есть, – разноголосо ответил комм; разноголосо и с явным сожалением. Видимо, и впрямь хорошую картину показывали.
Через минуту названные офицеры вышли в коридор, щурясь от света и вытирая набежавшие от смеха слезы.
– Ох, товарищ командир, такое вы кино пропустили! – улыбался Лаптев. – Вы его обязательно гляньте как-нибудь, честное слово, не пожалеете.
