Поцелуями схвачены пальцы и локти,
Близость проникла слепа и остра.
Тенью на небе, вся в плаче и клёкоте,
С вечера бросилась страсть.
Влагой по платью бьётся и пенится
Кружевом кружится,
вьётся,
мечется.
Не знаю.
Не помню.
Застынь как изменница.
Никни как пленница.
Сгинь!
Изувечься!
На небе красное — отсвет и шали.
Лохмотья отброшенных взглядов далече.
Со стен по ковру проползли и зажали
Горло зажжённые свечи.
И плечи.
Белые плечи
В холоде, в ужасе
Упали как мёртвые нервы.
Ты ли, запутавшись в них, не закружишься?
Я закружился не первый.
На этих мгновеньях я распят и вздыблен,
Распластан и вытянут час, как Голгофа,
Края твоих глаз, как две чёрные гибели
Для моих омертвелых шагов.
Белей холодеет росистая кожа,
Костенеют и пальцы,
И локти.
Горы и зной, и вечер похожи
На хрипы в орлином клёкоте.
