Мы разбираем доски и отрываем от порушенных стен листы толстого картона. На обратной стороне листов -- круто бегущие графики 1953 года; отрывая, я рассматриваю их.
Удилов с остервенением лупит обухом топора по доске. "Ах ты, зараза! -тяжело дышит он. -- Такое старье, а сопротивляется. Гнилуха..."
Мне не нравится, как он неуважительно отзывается о веранде. Но я молчу.
-- Расколешь! -- предостерегает его Молодцов.
-- И хрен с ней! -- разгибается Удилов и смотрит на Саню. -- Все равно на дрова.
-- Никола! -- выбрасывает папиросу Феликс и поднимается. -- Хорошие надо складывать отдельно. Не халтурь!..
Я отрываю очередной лист картона, и из-под него что-то падает на землю.
Деньги! Две огромные, еще хрустящие бумажки по пятьдесят рублей. Ого!..
Мы расправляем их и рассматриваем. Да, были денежки. Удилов начинает вспоминать, что можно было купить на одну такую деньгу.
-- Батина заначка, -- усмехается Феликс. -- С гонорара припрятал и забыл. У него такое бывало: гонорар получит, накупит нам подарков, матери деньги отдаст, заначку спрячет, а утром ходит по дому -- во все углы заглядывает. Не помнит, куда сунул. "Феликс, я тебе вчера деньги не давал? А Верке? Поди выясни потихоньку. Только Надьку не спрашивай, та сразу продаст". А мать Надьку и подсылала за батей следить. Одно словомилиционер. Ее и во дворе так звали.
-- Майор Пронин ей в пометки не годится, -- соглашается Молодцов.
Даже сейчас, когда мы без дураков строим дом, вкалываем, Надежда все равно шастает сюда с проверками. Четверо бесконтрольных мужчин на даче внушают ей подозрения. То какие-то тапочки ей забрать надо, то приготовить нам яичницу, то библиотечную книгу забыла... А потом обзванивает наших жен и докладывает.
-- Да, Саня, жизнь у тебя не сладкая, -- сочувствуем мы Молодцову.
-- Что ты! -- соглашается младший зять. -- Двенадцать лет, как под колпаком у Мюллера!
Саня взваливает на плечо бревно и добродушно сокрушается, что его -орла и тамбовского волка -- так быстро окрутила какая-то ленинградская пигалица. "Я тогда и глазом моргнуть не успел", -- Саня разворачивается -мы с Феликсом едва успеваем пригнуться.
-- Идиот! -- ворчит Феликс, выпрямляясь. -- Чуть родню не зашиб. Бугай тамбовский...
С Тамбовом у нас, можно сказать, кровная связь. И Молодцов не обижается на бугая. Тем более ни на бугая, ни на волка он ни с какой стороны не похож. Просто крепкий парень.
-- Нечего стоять, разинув рты. -- Молодцов только сейчас догадывается, в чем дело. -- Никакого понятия о технике безопасности...
