— О, перестань. Иди домой, — позвала ее Эффи. — Хорошо. Хочешь остаться на улице, оставайся, а я возвращаюсь в постель.
Ворча что-то себе под нос, она закрыла дверь и направилась в спальню, но в гостиной остановилась. Фотографии и альбомы по-прежнему валялись на полу, где она их вчера оставила, не закончив сортировку. В столовой стояли пустые картонные коробки, которые предстояло заполнить. В ближайшие дни нужно было хорошо потрудиться, если они с Берн хотели управиться к назначенной на пятницу распродаже. О возвращении в постель не могло быть и речи. Несколько минут занятий упражнениями, чтобы размять тело, легкий завтрак, и тогда она успела бы кое-что сделать до приезда Берн.
Быстро натянув шорты и футболку, пригладив руками волосы, она уже через три минуты босая шагала по холодной и мокрой от росы траве, стараясь не смотреть на соседний коттедж. Выбрав на лужайке место поровнее, она встала лицом к озеру, глубоко вдохнула воздух и начала тренировку.
Эффи не сделала и половины упражнений, когда поняла, что за ней наблюдает Паркер. Она почувствовала его взгляд прежде, чем заметила самого. Делая поворот, она увидела, как он стоял у окна кухни и пристально следил за ней. Следующий поворот ей не удался, последовательность движений нарушилась. Споткнувшись, она снова повернулась лицом к озеру, но сделала еще одну ошибку в упражнении и остановилась.
Она закрыла глаза и глубоко дышала, пытаясь утишить сильно бьющееся сердце. Это не помогло. На этот раз тай чи не принес ей внутренней умиротворенности.
В ее душе, в ее чувствах царил настоящий хаос.
Паркер наблюдал за Эффи, возвращавшейся к своему коттеджу. Она взялась за ручку двери и лишь тогда посмотрела в его сторону. Он услышал ее свист. В ту же минуту по причалу покатился клубок разноцветной шерсти. Виляя хвостом, собака вбежала вслед за Эффи в дом.
На столе перед Паркером фыркнула кофеварка, и он покачал головой. Опять он собирался проглотить порцию кофеина, хотя сердце бешено колотилось. Не кофе ему нужен был сейчас, а хороший пинок в зад.
Ни чем иным, как внезапным умопомешательством не мог он объяснить свое вчерашнее поведение. Он не собирался ее целовать. Ни в коем случае. Но так случилось. Она плакала, он был до глубины души тронут ее рассказом и хотел облегчить ее боль.
Ничего общего с сексом.
Он засмеялся. Поверить в это мог лишь тот, кто всерьез принимает переодетого продавца у рождественской елки в магазине за реального Санта Клауса.
