— Фасоль. Почему так всегда получается? То, что тебе не нужно, находится на нижних полках, а то, что нужно, на самом верху?
— Это преступный заговор.
— Вполне возможно. — Она покачала головой и смешно надула губы. — Складывается впечатление, что великаны встают по ночам и придумывают способы усложнить жизнь таким недоросткам, как я: подвешивают кухонные полки так, что до них не дотянуться, делают стулья так, что, сидя на них, не достаешь ногами до пола, а хуже всего… — Она показала изящным пальчиком на полку. — Вот это.
— Сколько тебе надо банок? — спросил он, протягивая руку к полке.
— Две. Однажды я попробовала прийти в магазин на ходулях, — сказала она и изобразила человека на ходулях, раскачиваясь на ногах и широко расставив руки. — Решила проверить теорию «все недоступное можно сделать доступным». Но убедилась лишь в том, что продавцы очень злятся, когда целая полка с товарами обрушивается на пол.
Паркер рассмеялся. Перед его внутренним взором промелькнула картина — миниатюрная Эффи, покачиваясь, идет по магазину на огромных ходулях, вдруг теряет равновесие и падает, увлекая за собой полку с консервами. Он также представил, в какой ярости был управляющий.
— Не могу поверить.
Выражение ее лица стало серьезным. Она перекрестилась.
— Святая правда. Но в случившемся я повинна лишь частично. Я до сих пор считаю, что полы в магазинах не должны быть такими скользкими.
— Ты как была, так и осталась сумасбродкой. — И это его радовало. — Помнишь, как ты решила нарвать персиков, используя ходули?
— Те самые, что я сделала, связав несколько палок? Да, помню. Я даже помню, как рассердилась Берн, когда я упала на нее и испачкала ее белые брюки. Но главное, ее злило то, что я вообще была с вами. — Она озорно улыбнулась. — И тебя тоже.
— Ничего подобного. Меня всегда радовало твое присутствие. Ты нас здорово смешила.
— Не думаю, что в тот день у тебя на уме было лишь одно желание — посмеяться. Вот почему бабушка настояла, чтобы я пошла с вами.
Он догадывался об этом.
— Твоя бабушка была мудрая женщина.
— Очень мудрая.
Эффи отвела взгляд, улыбка сошла с ее лица. Когда она снова взглянула на него, в глазах ее была печаль.
— Как прошла игра в гольф? — спросила она.
— Хорошо… Замечательно. — Он мысленно отругал себя за то, что упомянул о ее бабушке. Видно было, что Эффи все еще горюет по поводу ее смерти. — Я играл на Садовых холмах. Там неплохая площадка. Ты когда-нибудь играла там?
Она отрицательно покачала головой.
