Рейнбоу сразу же подошла с двумя дымящимися кружками. Поставила одну из них передо мной на вершину неустойчивой стопки журналов и села на пол напротив меня, скрестив ноги по-индийски.
Сжимая кружку в руках, она снова улыбнулась.
– Не могу поверить, что ты пришла. После стольких уговоров.
Я почувствовала себя ужасно виноватой. Святая правда – я отклоняла ее приглашения уже около года, с тех пор как она переехала сюда.
– У меня был очень напряженный год.
– Я заметила, что ты все время работаешь, – кивнула она. – Это не очень хорошо, знаешь ли. У тебя наверняка нарушено равновесие в чакрах.
Я не знала, что ответить, поэтому просто глотнула чаю. И тут же закашлялась.
Фу! Что это? Я уставилась на кружку. Вкус как у вареной травы.
– Тебе нравится?
Я посмотрела на ангельское личико, с надеждой обращенное ко мне, и прикусила губу.
– Да, довольно интересный вкус.
– Мой иглотерапевт клялся, что это здорово.
Я не знала, восхищаться ли мне тем, что она позволяет кому-то вонзать иглы в свое тело, или же отнестись к ней как к чудачке. Решила пока не спешить с выводами.
– Ты здорово выглядишь, но не стоило наряжаться, чтобы просто зайти ко мне. – Она сделала глоток.
– Ну... – Я оглядела себя. Я вовсе не наряжалась. – Я просто только что с работы.
– В воскресенье? Ты работаешь в большом концерне, да? – уточнила она с упреком.
– Нет. «Эшворт Коммуникейшнс» – это частная корпорация. – Я почему-то стала защищать себя и свою компанию. – Мы перечисляем много денег на общественные нужды. На прошлое Рождество мы собрали подарки для более чем восьмисот мальчиков и девочек.
– Рождество – это капиталистический праздник, – пожала плечами хозяйка.
– А ты чем занимаешься? – попыталась я сменить тему. – Где работаешь?
Она снова пожала плечами.
– Я подрабатываю ароматерапией.
Читай: бездельница.
Я не удивилась. Вряд ли найдется кто-то менее честолюбивый, чем она. Даже у Люка есть собственный бизнес – маленький, но приносящий достаточно средств, чтобы снимать огромную мансарду, и обеспечивающий ему комфортную жизнь. Рейнбоу живет в убогой квартирке в районе Мишион-дистрикт.
Но я растянула губы в улыбке.
– Звучит интересно.
– Я обожаю это дело. – Она слизнула каплю чая, стекавшую по кружке. – Ты хорошо повеселилась в пятницу вечером?
Я старалась не обращать внимания на тихое позвякивание гвоздика-пирсинга в ее языке (интересно, он нагревается, когда она пьет горячий чай?).
– А, да, пятница была успешной.
– Успешной? – Она сморщила нос, и гвоздик в ее ноздре блеснул на свету. – Ты переспала с кем-нибудь?
