В мои обязанности входит смотреть за хозяйством. Есть у меня и свой участок, там я выращиваю овощи. Кроме владельца, называющего себя бароном и живущего в городе, здесь не появляется никто. Да и хозяин наведывается редко и никогда не задерживается надолго. Какое-то время ходит по округе либо поднимается на крышу башни посмотреть, работает ли громоотвод. Ну и деньги мне дает.
Бывает, я не вижу барона месяц и больше. Тогда приходится ехать к нему на службу, в город, а это в сотне километров отсюда. Я выхожу рано и пешком направляюсь в близлежащий городок, где есть железнодорожная станция. Дорога поездом занимает примерно полтора часа. В городе секретарша барона передает мне деньги в коричневом конверте без имени адресата. Дело не в том, что он не знает, как меня зовут, просто это одна из наших договоренностей.
Днем, в сопровождении рыжей овчарки Филоса, я часами разгуливаю по буковой роще. Встаем мы рано и сначала ищем грибы, а потом просто бродим. Сейчас, из-за осенних дождей, дорожки затоплены и покрыты грязью. Вечерами я остаюсь дома и готовлю бесхитростную еду — фасоль, картошку, хлеб. Перекусив, сажусь у камина и начинаю писать. Прошлым октябрем я дал себе на эту работу год. Полный кругооборот — все четыре времени года. Я попытался вспомнить, как все было на самом деле, а не как мне хотелось бы и даже как я убедил самого себя. И все же не могу быть полностью уверенным в том, что мое повествование — правда. Рассказ — это всегда только версия, возникающая в определенный момент. И она может измениться, ведь наша жизнь состоит из бесчисленного количества таких моментов, разворачиваясь в череде событий от смутно припоминаемого прошлого к столь же зыбкому будущему. Но ничего, кроме этих моментов, у нас нет. Они образуют ткань памяти. Мы вновь и вновь переживаем их, постоянно что-то подправляя, что-то меняя местами, до тех пор пока не придем к версии, которая нас устраивает. Вот ее-то мы и называем рассказом. Но даже и такой рассказ принадлежит нам не полностью, ведь в нем участвуют люди, которыми мы то ли были когда-то, то ли казались себе такими. А чаще — которыми стремились стать.
Я благодарен судьбе за то, что имею, — за свои скромные обязанности, ежедневные дела. Например, проверку метеорологического оборудования, хранящегося в низком, выкрашенном в белое улье, что стоит прямо за башней. Барон так и не сказал, зачем ему нужны мои услуги, а я и не спрашивал. Вообще-то спросить хотелось, но удержался. Подозреваю, дело тут либо в том, что характер у него такой — все должно быть в полном порядке, либо хочет увериться, что платит сторожу не зря.
