Когда первые лучи солнца позолотили железные шлемы рыцарей-госпитальеров, началась стрельба. Мы слышали, как камни со свистом рассекают воздух и исчезают в облаках. Но в следующую секунду они обрушивались на стены замка с жутким, нестерпимым грохотом. Сарацины отвечали градом стрел, но стрелы не долетали до наших позиций.
Стрельба из баллист не прекращалась ни на одно мгновение. Свист летящих к замку камней пугал даже христианских рыцарей, находившихся в противоположном направлении. Я взглянул на стоявшего справа от меня Андре: он в изумлении следил за невероятным зрелищем.
— Пресвятая Дева Мария, — произнес он едва слышно.
Сарацинские лучники, видя, что цель слишком далека, покинули свои посты. Невероятно, но стены продолжали стоять. Полуразрушенные, расколотые, потрескавшиеся, они стояли. И вдруг неожиданное происшествие заставило барона Берньера изменить план сражения.
В стене внезапно появилась огромная брешь. Судя по тому, как она выглядела, нам следовало сразу заподозрить неладное — ее края были на удивление ровными и шли параллельно друг другу, словно кто-то вырезал отверстие ножом. Почувствовав близость победы, барон приказал одному из своих приближенных атаковать замок с отрядом рыцарей, и вот конные госпитальеры — около восьмидесяти человек — осторожно, не встретив никаких препятствий, приблизились к бреши. Рамон, стоявший прямо передо мной, почуял подвох.
— Барон, — обратился он к командиру, — отверстие слишком ровное. Отзовите ваших людей. Нам следует придерживаться первоначального плана, и тогда осадная башня доставит нас прямо к крепостным стенам.
Барон добродушно улыбнулся Рамону, но не внял его словам.
— Никогда не думал, что увижу, как великий магистр ордена Калатравы потеряет самообладание в самый разгар битвы, — сказал барон.
С того места, где мы находились, мы могли наблюдать, что происходит за брешью. Вот рыцари-госпитальеры въехали в разверзшуюся дыру, и очень скоро мы услышали их ликующие крики. Лошади победно били копытами в пустом внутреннем дворе.
«Слава Господу!» — раздались возгласы из замка, подхваченные нашими братьями снаружи. Враги как будто растворились в воздухе.
Барон торжествующе взглянул на стоявшего рядом дядюшку Рамона.
— Возможно, друг мой, — сказал барон, — неверные поняли, что нет смысла противостоять войску, которое настолько сильнее их.
И похлопал дядюшку Рамона по спине.
И тут брешь заслонили стальные ворота высотой около двадцати футов.
