Отец и сын, забрав свои инструменты, уходят со двора.
— Скажи, Салмон, — спрашивает Хачура, — вы вот так дадите им уйти после того, как они изуродовали мне стены и пол в доме?
— Сиди себе тихо, — отвечает ей тот. — Все счеты сведем в конце.
Они продолжают сидеть на балконе, грызут орешки, пьют кофе. По прошествии часа во двор въезжает пикап. Из него выходят двое, идут к двери домика и начинают возиться с замком.
— Один — это Бахубута, — говорит Хачура, — второго я не знаю.
— Это его приятель, — добавляет Сасон.
Приятели тем временем входят в дом. Включив фонарик, начинают двигать мебель, простукивать стены в комнате, потом переходят в ванную. Трудятся без роздыху.
— Они разобьют мне ванну, — начинает кипятиться Хачура.
— Расслабься, — говорит ей Большой Салмон, — пусть рушат всё, что хотят. Там что у тебя — новая ванна?
— Да какая она новая, — смеется Хачура. — Осталась еще от прежних хозяев — арабов, только для стирки и годится.
Спустя час в домике наступает тишина. Двое выходят во двор и отряхивают одежду от пыли.
— Чертова старуха! — ругается Бахубута и плюет себе под ноги.
Приятели подходят к пикапу и ставят ящик с инструментами в кузов.
— Вы дадите им вот так уйти? — спрашивает Хачура.
— Расслабься ты, — отвечает ей Салмон, — сведем счеты в конце.
Еще час сидят они на лоджии в темноте и видят: во двор входит еще кто-то.
— Поверить не могу!.. — едва сдерживается от смеха Сасон. — Это же господин Гершон, а у него обувной магазин, да к тому же он староста синагоги.
— Может, зашел помолиться, — тихонько посмеивается и Большой Салмон.
Полчаса провел господин Гершон в домике Хачуры. Светил фонариком, простукивал стены. Потом выходит наружу, плюет себе под ноги и говорит:
— Да пошла она… эта старуха!..
— Вы и ему дадите так просто уйти? — спрашивает Хачура.
— Позже с ним разберемся, — отвечает Салмон.
Жена Сасона ставит новую тарелку с орешками, наливает свежего кофе, приносит теплые бурекас. Не успели съесть бурекас, как во двор заходят еще двое, мужчина и женщина.
— Ого, поверить не могу! — тихо восклицает Сасон. — Это же отец и мать маленького Жожо.
Мать Жожо толкает дверь дома Хачуры и говорит мужу:
— Давай заходи, дверь-то не заперта.
С балкона видно, как они светят фонариком в доме, но очень скоро выходят во двор.
— Болван ты, — говорит мать маленького Жожо мужу, — говорила ведь я тебе: «Пойдем вечером», а ты свое: «Дождемся середины ночи». Пока ты ждал, здесь уже побывали.
— Ну и ну, — отвечает тот, — да это воровской квартал, пойдем домой.
