Они молчали всю дорогу, пока Конрад вез ее к супермаркету, у которого Мишель оставила свою машину. Не выдержав гнетущей тишины, Конрад включил радио.
Скоро, Мишель показалось, что слишком скоро, они добрались до торгового центра.
— Ну вот и все, — сказал Конрад, когда Мишель взяла сумку и открыла дверцу, чтобы выйти из пикапа. — Увидимся в суде.
Она кивнула.
— До свидания.
Он подождал, пока она заведет двигатель своего автомобиля, после чего развернулся и уехал. Мишель направилась в Кингстон, на сердце у нее было тяжело. Она подумала, что Конрад, возможно, узнал о новом свидетеле, но по какой-то причине решил не говорить ей об этом. Однако они с отцом все равно скоро узнают о нем благодаря существующим правилам представления обеими сторонами собранных доказательств.
Поговорив накануне с мальчишками, подтвердившими слова Джона Акана, Мишель уже не сомневалась, что Генри Пауэл арестовал невиновного человека. В отличие от своего брата Колина Джон не был ни алкоголиком, ни умственно отсталым. Хотя мальчишки не могли назвать точное время, в которое они разговаривали с Джоном, его показания уже начали приобретать более четкий и достоверный характер.
Мишель была рада за Джона, Терезу и их маленького сына — для них в конце темного тоннеля уже мелькнул луч надежды. Но Джон все еще оставался в тюрьме, так как против него действовали косвенные улики — драка с Тимом и кровь на танцевальном костюме.
Мы должны найти настоящего убийцу, подумала Мишель и тут же поправила себя. В этом деле уже не может быть слова «мы». Конрад должен найти убийцу. Или я должна. Благодаря разговору, который произошел между нами в обшарпанном номере мотеля и который вбил последний гвоздь в гроб нашей любви, мы уже никогда не будем командой в любом смысле этого слова. Мне придется собрать всю свою волю в кулак, чтобы заставить себя поверить в это, смириться с тем, что я уже никогда не почувствую вкуса его губ на своих губах, и начать думать о своем будущем.
Мишель приближалась к повороту, откуда начиналась дорога, ведущая к дому Конрада. Она вдруг поняла, что абсолютно точно знает, куда он поехал, расставшись с ней у супермаркета. Он торопился к своей бабушке Саре Мудрая Сова, которая жила на краю скалистого плато.
Мишель, хотя и приняла душ в мотеле, чувствовала себя неудобно в одежде, которую не меняла целые сутки. И волосы у нее от пыльной дороги снова стали грязными. Здравый смысл подсказывал, что даже если она будет настолько глупа, что последует за Конрадом к его бабушке, то перед этим ей все же следует заехать домой и переодеться. Кроме того, у Мишель мелькнула слабая надежда, что к тому времени, когда она доедет до Кингстона, у нее пропадет желание совершить этот донкихотский поступок.
