Мишель немного успокоилась, когда они снова вернулись в кухню. Баранина получилась восхитительной — сочной и нежной, и Мишель с аппетитом поглощала один кусок за другим, заедая их кукурузными клецками.
Они избегали говорить о событиях, которые имели отношение к их разрыву. Разговор, в основном, вращался вокруг работы Мишель в Торонто и последних громких дел, которые Конраду удалось выиграть. Через какое-то время Конрад заговорил о своем прадеде, Джеке Мудрая Сова, который умер несколько лет назад, когда ему было за девяносто.
— Я помню, как встретилась с ним однажды, — сказала Мишель. — Он, кажется, лечил людей, да?
Конрад кивнул.
— Когда он был молодым, то его задачей, если можно так выразиться, было изгонять зло из людей, и он делал это строго в соответствии с древней традицией нашего племени. Став старше, он начал смотреть дальше предписанных обрядов исцелений и начал применять тайные знания, которые ему передал перед смертью его дед. Постепенно он развил в себе то, что описывал мне как «экстраординарные возможности, которыми обладают все люди и при помощи которых они могут передвигаться во времени и в пространстве для того, чтобы докопаться до истины». Когда дед почувствовал, что скоро умрет, он передал эти тайные знания мне, чтобы я мог продолжить его дело.
Мишель мало что поняла, но сомневалась, что Конрад бросит свою успешную, приносящую хороший доход юридическую карьеру ради того, чтобы стать врачевателем своего племени, какими бы интересными и важными ни были те тайные знания, которые ему завещал прадед. Она лишь видела, что в нем появилась какая-то новая уверенность в себе и твердое внутреннее спокойствие. Конрад уже не был таким дерзким и непреклонным, как в молодости, когда он ни с кем не считался, если ему надо было чего-то добиться.
Ужин завершал кофе с ликером и ванильное мороженое.
— А сигару? — спросила Мишель.
Конрад покачал головой.
— Это была поза молодого человека. Я уже повзрослел.
Украдкой наблюдая за Мишель, Конрад отмечал про себя, что той обиженной, кипевшей от гнева женщины, которая вырвалась из его объятий в холле здания суда, уже нет. Однако он знал, что она снова появится, стоит ему косо посмотреть на Мишель или сделать хоть один неверный шаг.
Конрад умело вел светскую беседу, выжидая, когда пройдет положенный после еды час, чтобы предложить Мишель поплавать в бассейне. Если он уговорит ее, то они проведут еще несколько часов вместе.
Когда он наконец озвучил эту идею, Мишель посмотрела на него с удивлением и даже с испугом.
