— В кухне, Барбара! — скомандовал Томас, по-прежнему обнимая ее за талию. — Я никуда не отпущу тебя, пока не узнаю, как все прошло. Ты встретилась со своей матерью?
— Да. — Уже давно она никому не отвечала на вопросы, касающиеся ее матери. Но таиться от Томаса не имело смысла. Ведь именно его она пришла благодарить за то, что вновь обрела свою мать. — Я видела ее.
— И?
— Мы долго разговаривали. Она многое мне рассказала. — Томас наконец отпустил ее талию. — Садись и рассказывай!
— Нет, мне действительно нужно идти. Завтра у нас торжественный обед основателей фонда.
— Пусть Соня позаботится об этом. Немного практики ей не помешает. А ты выглядишь усталой.
— Спасибо.
— Я просто говорю, что вижу, а не собираюсь тебя обидеть, Барбара. Но на тебя все равно будут обращать внимание, если ты сейчас выйдешь на улицу.
Вздохнув, она сдалась и направилась было к дивану. Но передумала и придвинула к столу деревянный стул.
— Только избегай пакетов с кофе на вынос.
— Ты никогда этого не забудешь?
— Нет, — просто ответил Томас. — Это был поворотный момент в моей жизни. Такое не забывается.
За эти дни в его жизни набралось множество таких моментов. Когда мисс Ровенталь дала понюхать подаренные ей Томасом духи. Когда она поправляла его галстук. Ощущение шелковистой кожи и ускользающего от поцелуя рта. Тонкая ткань мокрой блузки, обтягивающая высокую упругую грудь. Ее ноги, обвитые вокруг его талии, и тихий мягкий голос, просящий не останавливаться…
— Ты знал, кто я такая, — спросила Барбара, — тогда у торгового дома?
— Нет. Я ожидал увидеть старую деву, у которой вместо сумочки портфель с документами.
— Надеюсь, в последствии ты не разочаровался, что это оказалось не так, — рассмеялась Барбара.
— Ничуть, — заверил ее Томас. — Вообще-то, если бы у тебя в руках были пакеты с эмблемой торгового дома, а не других магазинов, то я, возможно, и догадался бы.
— Вне всякого сомнения.
— Расскажи мне о твоей маме. Как она встретила тебя? — попросил Томас, поставив свой стул рядом со стулом Барбары.
Он всеми силами пытался подавить в себе желание снова оказаться в постели с этой женщиной. Все, что угодно, только бы забыть, как она расстегивала его рубашку или что он сидит достаточно близко от нее, чтобы начать расстегивать то, что надето на ней.
— Мы проговорили довольно долго. И мама рассказала, что отец потерял к ней всякий интерес примерно через год после их женитьбы.
— То есть брак оказался краткосрочным?
