— Спасибо еще раз за штаны, — поблагодарила Джил. — Пусть лучше будут большие, чем мокрые.
— Рад, что они вам пригодились. Жаль, что у меня не нашлось для вас подходящих туфель.
Она вскинула изящное плечо.
— Это ничего. К счастью, сейчас тепло, и можно ходить босиком.
Он взглянул на ее пальцы ног и заметил розово-голубой рисунок у нее на ногтях.
— А что это у вас за лак?
Джил подняла ногу и пошевелила пальцами.
— Это Зоя пыталась изобразить цветочки.
Брэндон вытянул шею, чтобы лучше разглядеть.
— Цветочки?
Она рассмеялась.
— Знаю, что это больше похоже на шарики, чем на цветочки. Но ей очень хотелось. Разве я могла спорить?
Брэндон восхитился ее терпимостью.
— Откровенно говоря, я не понимаю этого девчачьего увлечения лаком для ногтей. Каждый раз, когда мы попадаем в «Таргет», Кристи покупает, по крайней мере, три бутылочки.
— На прошлой неделе я насчитала у Зои пятнадцать цветов, включая блестки, — заметила Джил. — А я согласна на обычный розовый каждый день.
— Да, но даже и обычный розовый оставляет пятна на ковре.
Она прикрыла рукой улыбку.
— Мне очень жаль.
Брэндон пожал плечами.
— Век живи — век учись. Теперь мне бы для полного счастья научиться плести французские косички.
— Я тоже не особенно хорошо умею это делать.
— Странно, потому что Кристи всегда восхищается французскими косичками Зои.
— Это делает мой папа.
— В самом деле?
— Действительно. Когда я была в возрасте Зои и Кристи, мне очень хотелось иметь французские косички, и я неделями умоляла его. В один прекрасный день он купил книгу «Юный парикмахер», изучил ее и стал практиковаться на мне, пока у него не получилось. — Она криво усмехнулась. — Теперь он настоящий ас. Вы бы посмотрели, как он работает!
— В следующий раз, когда увижу его, поклонюсь с уважением и восхищением. Я один раз попробовал, и у меня свело руки, а волосы у Кристи выглядели так, будто в них запутался морской змей.
Джил потерла подбородок.
— Несколько лет назад он даже придумал хитроумную заколку для волос.
— И какова же ее судьба?
— Та же, что и других его изобретений, — безвестность.
— Безвестность? — спросил он, заметив ее раздражение.
Она кивнула.
— Конструкция нуждалась в доработке, а он потерял ней интерес. Наверное, валяется где-то в мастерской, в пыли.
Он почувствовал горечь в ее словах, заметил, как застыли у нее плечи. Стоит ли ему продолжать? Может быть, это болезненная тема для нее? Победило любопытство.
— Ваш отец всегда изобретал?
— Сколько я себя помню, — мрачно ответила Джил. — Он никогда не занимался ничем другим.
