Даня присел на край кровати рядом с Русалочкой, а Маша с Ванечкой остались стоять в стороне, наблюдая за этой непонятной сценой. Тишина висела несколько минут. Наконец, тяжело вздохнув, Блюмкин потряс головой и, беспомощно улыбаясь, окинул гостей взглядом.
– Случилось это давным-давно, – так начал свой долгий рассказ бывший батюшка о делах дремучего прошлого. – Добрых тридцать лет назад…
* * *
Служил я тогда младшим священником Никольского собора в Кривом Роге. Было это, как сейчас помню, на Николин день – престольный праздник нашего храма. Подошла ко мне после Божественной литургии некая благочестивая женщина и, уединившись со мною в темном углу богородичного предела, попросила изгнать из ее дочери беса. Я, естественно, удивился и поинтересовался, каким образом тот себя проявляет. Женщина пояснила, что застала свою отроковицу-дочь за подмешиванием в пирог менструальной крови. Пирогом этим она собиралась угостить какого-то своего дружка, с целью приворожить того. Отнесясь к словам женщины со всею серьезностью, я попросил ее подождать у дверей храма пока я разоблачусь.
В алтаре я посоветовался с моим товарищем – благочестивым дьяконом Виктором Богдеско. Проявив интерес к этому весьма неординарному случаю, тот вызвался поискать прецеденты в литературе, и оказалось, что подмешивание в пищу крови или соскреба с ногтя является одним из самых изощренных и древнейших способов черной магии. Отложив все дела, отец Виктор вызвался составить мне компанию, и мы отправились к той благочестивой женщине домой, дабы на месте разобраться, действительно ли есть необходимость в экзарцизме.
Мы не собирались изгонять беса сами, мы лишь намеревались проверить, нужно ли вести девушку к специалисту по этому вопросу – святому старцу Зосиму. Потому с собой у нас были только требник, ладан, кадило, пол литра святой воды да газовый пистолет с освященным фосфором – от демонов.
Путь оказался неблизким. Около трех часов везла нас женщина на своем маленьком старом автомобиле «запорожец», и лишь к обеду мы, наконец, въехали в поселок городского типа Задойный с градообразующей шахтой Братская. Как это часто случалось в те дни, производство в этом городишке давно бездействовало, все работоспособное население его покинуло, и на улицах можно было встретить только унылых стариков да невероятно грязных детей из сплошь неблагополучных семей.
Я спросил, есть ли в поселке приход. Женщина ответила, что нет, иначе она не ездила бы в наш храм. Тут же она рассказала и историю своего обращения. Однажды в их городке поселился некий иеромонах Феодосий со своим послушником. Неизвестного возраста и происхождения старец служил в Задойном около двух лет. Народ его не любил и рассказывал про него разные сплетни – мол, старик сожительствует с послушником и насылает порчу на шахту, чтобы та не работала.
