При этом Ницше утверждает, что человек может формировать свою жизнь в соответствии с несколькими разными, четко определенными стилями. Стиль дело сложное и неуловимое, меняющееся сообразно с обстоятельствами. То, что Грегори Хаус не одевается, не разговаривает и не ведет себя как «хороший» больничный врач — один из самых очевидных драматических приемов сериала. Нестандартный стиль Хауса создает постоянное напряжение между ним и другими персонажами и безотказно действует на зрителей, вызывая у них невольное восхищение. Мы завидуем тому, как прямо, просто и без комплексов Хаус выражает свои мысли, как бесцеремонно продвигает свои убеждения и с детской непосредственностью добивается своего. Сверхчеловек Ницше потому и «сверх», что не оглядывается на мир, чтобы определить, кто он. Как Хаус, сверхчеловек сам конструирует собственную личность.
Существуют интерпретации философии Ницше, согласно которым ценность сверхчеловека заключается в нем самом, а не в его вкладе в культуру и цивилизацию, а ценность цивилизации — в том, что она представляет собой почву для развития сверхчеловека. Об этом пишет Вальтер Кауфман: «Для Ницше сверхчеловек не обладает ценностью как инструмент поддержания и управления обществом: сверхчеловек ценен сам по себе, поскольку олицетворяет состояние бытия, к которому все мы стремимся, и общество осуждается Ницше постольку, поскольку оно навязывает конформизм и препятствует развитию сверхчеловека».[26] Если это и не вполне описание случая Хауса, то определенно — отношения зрителя к нему.
Кроме того, с точки зрения драматургии сериала уникальность стиля поведения Хауса может объясняться еще одной важной причиной. Нам, зрителям, ненавязчиво напоминают, что в профессии врача главное, а что — шелуха.
Аскеза
Рассуждения Ницше об аскете, человеке, который практикует самоотречение, могут показаться неожиданными. Казалось бы, для Ницше с его дионисийским принятием жизни во всей ее телесности аскеза должна быть неприемлема. Но Ницше, осуждая образ жизни аскета в целом, тем не менее находит место и для похвалы (возможно, следствие влияния Востока). Ограничения, которые аскет налагает на себя, на самом деле — попытка выжить в полном тягот и страданий мире, где человек — больное животное. Поэтому для Ницше «аскетический идеал есть маневр с целью сохранения жизни. <…> Меня уже понимают: этот аскетический священник, этот мнимый враг жизни, этот отрицатель — он-то и принадлежит к великим консервирующим и утвердительным силам жизни…».
