Сонные почти черные глаза Рокситера вперились в карие глаза юноши. Граф сжал губы, потом вздохнул и наклонился, чтобы поднять дорогую книгу; положив ее на низенький столик возле кресла, он встал и выпрямился во весь рост.
— Ну что ж, ладно. Проследи, чтобы нашему важному гостю подали вино и предложили позавтракать, да скажи, что я спущусь к нему через несколько минут. Полагаю, ты проводил его в зимнюю гостиную?
— Его проводил господин Ролингс, милорд. Он, как и я, считал…
— Довольно. Ступай вниз, мой мальчик, и пригляди, чтобы нашему гостю подали все, что нужно. — Он мрачно усмехнулся. — Надо хоть причесаться, коль уж ты так подчеркиваешь знатность неизвестного визитера. Все в порядке, Питер, я не собираюсь томить его ожиданием… — И, поколебавшись, добавил с ледяной усмешкой: — Нелюбезным тоже не буду, хотя не слишком настроен ублажать гостей.
Юноша поспешил выйти, а граф подошел к стоявшему на шкафчике зеркалу. Он все еще носил глубокий траур. На нем не было никаких драгоценных украшений, кроме двух колец, одно — с неограненным изумрудом огромной ценности.
Проведя костяным гребнем по взъерошенным волосам, он, поколебавшись, со вздохом взял со шкафчика лежавшую там парадную цепь, изукрашенную Йоркскими солнцами и розами [1], и надел на себя; затем одернул отлично скроенный бархатный камзол и приготовился к встрече с посланцем двора, которого Питер счел столь важной птицей.
Войдя в зимнюю гостиную, он увидел, что гость сидит у стола, все еще завернувшись в плащ. Если он прибыл из Вестминстера [2], как предположил Питер, то и в самом деле должен был сильно промерзнуть, пока переправлялся вниз по реке.
— Я вижу, мои слуги предложили вам подкрепиться, — сказал Рокситер от дверей. — Прошу прощения, что заставил ждать. Последнее время я живу отшельником, но мой оруженосец говорит, что дело у вас спешное.
Незнакомец поднялся с кресла и повернулся. Его бархатный капюшон был низко надвинут на глаза, шея обернута платком, перекинутым через плечо. Резко отбросив платок — Рокситер заметил при этом блеснувший из-под серого бархата рубин, — он посмотрел графу прямо в лицо. Мгновенно узнав гостя, граф ахнул про себя; он быстро пересек гостиную и опустился на колено.
— Ваше величество, какая честь! Но отчего вы не приказали мне явиться в Вестминстер, если я вам понадобился? Зачем согласились терпеть неудобства, выехав из дворца в такую непогоду?
Король Ричард улыбнулся другу и знаком повелел ему встать. Затем снял плащ с капюшоном и перчатки, бросив все это на стул возле себя.
