— Ну и ну! Получается, что Мелвин вроде как твой подчиненный.
— Точно.
— Боже!
— Разве что-то изменилось? — Росс взял Эшли за руку и заглянул ей в глаза. — Разве сейчас, когда мы знаем друг друга лучше, когда мы стали любовниками, ты доверяешь мне меньше?
— Нет.
— И ни о чем не сожалеешь?
— Нет.
— А если бы я сказал, что держу в этом доме любовницу?
Шокированная, Эшли молчала, а когда ответила, голос ее прозвучал почти спокойно:
— Ты и впрямь держишь в доме любовницу?
— Нет. Последняя ушла от меня пару месяцев назад, заявив, что я слишком скучен.
— Вы долго были вместе?
— Немногим более года.
Лицо его при этих словах не выразило никаких чувств, но Эшли, не зная, что сказать, смущенно пробормотала:
— Мне очень жаль.
— А мне нет. Все чувства, если они когда-то и были, умерли задолго до расставания.
— Почему?
— Адриана — одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо встречал, но наши характеры оказались совершенно несовместимы.
— Если так, то что удерживало вас вместе?
— Привычка, наверное. Там, где нет подлинных чувств, нет внимания и желания узнать друг друга лучше, отношения держатся только на привычке и соображениях удобства, а эта ниточка рвется при малейшем напряжении. На одном приеме Адриана познакомилась с каким-то южноафриканцем, который пообещал подарить ей алмазные копи, и бедняжка не устояла. Через полгода она вернулась с одной дорожной сумкой. Сейчас Адриана обхаживает техасского скотозаводчика.
Они вышли к полускрытой разросшимися кустами беседке.
— И все же расставаться с тем, кого когда-то любил, должно быть очень печально, — негромко сказала Эшли.
Обругав себя за неосторожность — ни к чему было затрагивать тему любовницы, — Росс снова взял ее руку и мягко помассировал ладонь.
Эшли вздрогнула.
Вечер получился такой романтичный. Я как будто провожу медовый месяц, подумала она и тут же напомнила себе, что медовый месяц сейчас у Кэрри и Мелвина. Вот если бы у нее была волшебная палочка, то можно было бы поменяться местами с кузиной и…
И променять Росса на Мелвина?
Ну уж нет.
Оглядываясь назад, Эшли видела, что от ее чувств к Мелвину почти ничего не осталось.
Освободившись от эмоционального бремени, она могла наконец смириться с мыслью о том, что он отныне принадлежит прошлому, и порадоваться тому, что настоящее более не омрачает тень разрыва.
Будто встревоженный ее мыслями, Росс повернул голову.
— У тебя задумчивый вид, вспомнилось что-то?
— Да, я думала… — Вспомнив его недавнюю реакцию на упоминание имени Мелвина, она осеклась и покраснела.
