— Если она даст дуба, то мы вляпаемся по самые уши, — запыхавшись, бормотал Андрей.
Зойки в номере не оказалось, но в шкафу на полочке, с помадой, пудрой и колготками вперемешку, валялись паспорт и страховое свидетельство. Не раздумывая, они прихватили все это и слетели вниз.
Записав данные паспорта и взяв с собой страховой полис, врач назвал адрес больницы, куда поместят пострадавшую — той же общаги, которую обругала Наташка.
— Уф, — вытирая со лба пот, выдохнул Андрей. — Идем в кафе. Нам причитается.
— Кажется, выкрутились! — соглашаясь с решением друга, не стал возражать против непредвиденных трат Николай. Можно, конечно, было слетать в соседний магазинчик и выпить в номере. Но после стольких стрессов и беготни!..
Рюмка греческого коньяка проскользнула незамеченной.
— Мы что, уже выпили? — заглянув в пустую рюмку, а затем в понимающее лицо вновь возникшего остроглазого официанта, пробормотал Николай.
— Кажется, — с сожалением отозвался Андрей. — Даже не почувствовал.
— Давай еще, — махнул Николай рукой.
Официант не заставил себя долго ждать, и друзья выпили еще по одной.
— У меня в номере есть НЗ, — приобретая розовый окрас лица, сообщил Андрюша.
— Пусть себе лежит, еще доберемся, — обнадежил друга Николай.
— Да, это конечно. Тогда еще по чуть-чуть добавим? А?
Время было предобеденное, официант куда-то исчез, видимо, не рассчитывал, что русские продолжат. Полуденное солнце жарило нещадно, даже здесь, в прохладе тентов, гранатовых деревьев, многочисленных фонтанчиков, стояла духота.
— Ну, этот их мент хитер, — шаря глазами в поисках официанта, развеселился Андрей. — Как только ты сказал, что это жена… да хоть убей, хоть зарежь — твое дело. А то «это вы ее…» — передразнил он полицейского, проведя по горлу рукой. — Своего спасателя прикрывал, который должен был бдеть, чтобы к рифам никто не подплывал. Видел, как они переглядывались?
— Хоть бы в больнице ее откачали! — посочувствовал незнакомке Николай.
— Откачают, — твердо заявил Андрей, — они, гречанки, крепкие, вон видишь, какая пошла. — Он подмигнул упитанной кареглазке в шортах и коротенькой маечке, не достающей до пупка.
— С чего ты решил, что девчонка, которую мы вытащили, гречанка?
— А кто же еще?
Услышав слово «еще», откуда ни возьмись появился официант, знавший по-русски, вероятно, одно это единственное слово, и сделал стойку «чего изволите?»
— Знаешь, Андрюша, у меня до сих пор перед глазами ее живое лицо. Мне показалось, что она веселится, смеется, кричит. Только теперь я понял, что это гримаса страха, понимаешь? Ведь она довольно далеко от нас была, и звала… на помощь.
