Заботиться о своих служебных делах он стал еще пристальнее, давая понять, что жестокий урок ему пошел на пользу. Таких при дворе любили и быстро прощали. И вскоре Григория Котошихина в составе важного посольства направили в Эстонию для переговоров со шведами. Момент расплаты с обидчиками приближался.
21 июня 1661 года в эстонской деревушке недалеко от Дерпта было подписано перемирие со шведами. Подьячий Григорий Котошихин участвовал в его заключении. В августе он везет личное письмо царя королю Карлу XI с просьбой об обмене грамотами по одобрении договора. Русскому посланцу оказали высокие почести и одарили ценными подарками.
Вскоре договор вступил в силу, и бывшие противники начали дальнейшие переговоры по деликатнейшей проблеме — взаимным денежным претензиям, так как война нанесла огромные убытки. Русского царя на переговорах представлял окольничий Василий Семенович Волынский, а шведского короля — комиссар Адольф Эберс.
В разговорах о деньгах государственных, как оказалось, не остались забытыми и личные интересы одного из участников, Григория Котошихина. Деньги царского жалованья, которые получал талантливый подьячий за свою искусную службу в 1661 году, очень небольшие — всего 13 рублей. В разговорах о деньгах и расчетах подьячий намекнул комиссару Эберсу, что не прочь сообщить и еще кое-что о возможностях царской казны, но за отдельную плату. При этом он сетовал на презренно низкое жалованье на царской службе.
Комиссар Эберс тотчас смекнул, что к чему, и предложил Котошихину за его подробный рассказ о делах государевых целых сто червонцев! И тут же отправил срочное сообщение королю с ценной информацией, полученной от подьячего, подчеркнув, что имеет возможность получать такую информацию и впредь от тайного русского корреспондента, но не менее чем за сто червонцев. Король согласился со своим комиссаром.
Так Григорий Котошихин стал получать двойное жалованье. И это оказалось ему весьма кстати. Его отец, монастырский казначей, неожиданно стал должником. Причем случилось так, что за долги у него отобрали дом и все имущество. При проверке обвинения в растрате не подтвердились, но нажитое добро не вернули. Не исключено, что подьячего таким способом хотели отвадить от излишних контактов со шведами, на которые уже обратили внимание. Вместе с тем его повысили по службе, и уже в 1663 году он получал 30 рублей. А комиссар Эберс заплатил к тому времени лишь 40 червонцев из выданных ему ста, из королевской казны, «забыв» остальные в своем кармане.
