— Потому что ты любишь ее.
Это уже слишком!
— Да будьте вы все прокляты, великие и всемогущие Ренкли! — Фрэнк в ярости выскочил из-за стола и сорвал с вешалки свой пиджак.
— Беррингтон, подожди!
— При всем моем уважении к вашей особе, мистер Ренкли, оставьте меня в покое и убирайтесь ко всем чертям!
— Возможно, я этого заслуживаю, но не она! Джейн любит тебя!
Фрэнк замер и побледнел от негодования.
— И из чего же это следует, уважаемый мистер Ренкли?
— Она любит тебя больше, чем ты можешь представить.
— Прошу прощения, — холодно произнес Фрэнк, — но месяц назад я собственными ушами услышал, как она меня любит.
— Но ты ведь не знаешь, почему она сказала это. — Мартин без сил откинулся в кресле, теперь он казался глубоким стариком.
— Она сказала это, — чеканя каждое слово, произнес Фрэнк, — потому что родной отец убедил ее в своей правоте. Она сказала это, потому что я не создан для привычной ей праздной, роскошной жизни. Она сказала это, потому что я чертовски хорош, но не для нее. Она принесла себя в жертву вам, Мартин Ренкли!
— Потому что я вынудил ее.
— Вынудил? — Фрэнк недоверчиво пожал плечами. — Она не глупа и не безвольна, ее трудно заставить лгать.
— И все же она солгала — ради тебя. Да-да, Джейн пошла на это ради тебя, — тихо произнес Мартин. — Я сказал ей, что, если вы не расстанетесь, я постараюсь убедительно доказать, будто тебя выгнали из армии за… неблаговидные поступки, порочащие звание офицера. И этот позор будет преследовать тебя до конца жизни.
Фрэнк, потрясенный до глубины души, молча смотрел на собеседника, столь бесчестно использовавшего любовь своей дочери.
Значит, Джейн отреклась от счастья ради него! Теперь понятно, почему в той разрывающей сердце сцене расставания ему почудилась какая-то фальшь. О Боже, каким же он оказался доверчивым простачком! У него не хватило характера заставить ее сказать правду. Бедная, бедная девочка, чего же ей это стоило!
— Надеюсь, теперь ты выслушаешь меня?
Мартин Ренкли заметно нервничал.
— Давно она ушла?
Мартин колебался.
— Я спрашиваю, давно ли она ушла?
— Месяц назад.
— И вы ничего не предприняли? Сидели сложа руки и хладнокровно выжидали, чем это кончится?
— Я обращался в полицию, — буркнул Мартин. — Мне сказали, раз ей исполнилось двадцать четыре года и она ушла по собственной воле… — Он достал из кармана конверт и протянул его Фрэнку. — Это письмо я получил через два дня после того, как Джейн исчезла.
Фрэнк развернул листок бумаги, и нервный спазм сжал его горло: вместо четкого почерка Джейн, он увидел какие-то каракули, написанные неверной рукой. В письме не было ни приветствия, ни подписи — сухое сообщение о том, что она сдержала обещание и не вернулась к Фрэнку. И короткая приписка: если отец нарушит условие их «грязной сделки», она сядет в джип и спустит его под откос.
