— Какая чудесная пара! Ах, Валера Попов и его невеста — юная зеленая гусеница!
Прошло много лет. Однажды Попов вышел на улицу без своей невесты — юной зеленой гусеницы. Прохожие спросили его:
— Где же твоя невеста — юная зеленая гусеница?
И тогда Валера ответил:
— Опротивела!
* * *
Губарев поспорил с Арьевым:
— Антисоветское произведение, — говорил он, — может быть талантливым. Но может оказаться и бездарным. Бездарное произведение, если даже оно антисоветское, все равно бездарное.
— Бездарное, но родное, — заметил Арьев.
* * *
Пришел к нам Арьев. Выпил лишнего. Курил, роняя пепел на брюки.
Мама сказала:
— Андрей, у тебя на ширинке пепел.
Арьев не растерялся:
— Где пепел, там и алмаз!
* * *
Арьев говорил:
— В нашу эпоху капитан Лебядкин стал бы майором.
* * *
Моя жена спросила Арьева:
— Андрей, я не пойму, ты куришь?
— Понимаешь, — сказал Андрей, — я закуриваю, только когда выпью. А выпиваю я беспрерывно. Поэтому многие ошибочно думают, что я курю.
* * *
Чирсков принес в редакцию рукопись.
— Вот, — сказал он редактору, — моя новая повесть. Пожалуйста, ознакомьтесь. Хотелось бы узнать ваше мнение. Может, надо что-то исправить, переделать?
— Да, да, — задумчиво ответил редактор, — конечно. Переделайте, молодой человек, переделайте.
И протянул Чирскову рукопись обратно.
* * *
Беломлинский говорил об Илье Дворкине:
— Илья разговаривает так, будто одновременно какает:
«Зд'оорово! Ст'аарик! К'аак дела? К'аак поживаешь?..»
* * *
Слышу от Инги Петкевич:
— Раньше я не подозревала, что ты — агент КГБ.
— Но почему?
— Да как тебе сказать. Явишься, займешь пятерку — вовремя несешь обратно. Странно, думаю, не иначе как подослали.
* * *
Однажды меня приняли за Куприна. Дело было так.
Выпил я лишнего. Сел тем не менее в автобус. Еду по делам.
Рядом сидела девушка. И вот я заговорил с ней. Просто чтобы уберечься от распада. И тут автобус наш минует ресторан «Приморский», бывший «Чванова».
Я сказал:
— Любимый ресторан Куприна!
Девушка отодвинулась и говорит:
— Оно и видно, молодой человек. Оно и видно.
* * *
Лениздат напечатал книгу о войне. Под одной из фотоиллюстраций значилось:
«Личные вещи партизана Боснюка. Пуля из его черепа, а также гвоздь, которым он ранил фашиста…»
Широко жил партизан Боснюк!
* * *
Встретил я однажды поэта Горбовского. Слышу:
— Со мной произошло несчастье. Оставил в такси рукавицы, шарф и пальто. Ну, пальто мне дал Ося Бродский, шарф — Кушнер. А вот рукавиц до сих пор нет.
Тут я вынул свои перчатки и говорю:
