— Да ты дай же послушать хоть сколько! — терпение вдовы лоцмана иссякло. — Никак успокоиться не можешь Такой хорошенький мотивчик был, прямо-таки сердце таяло.
— Доисторический вальс, — презрительно бросила Райта.
— А чем плохо? Мне всегда были по душе венские вальсы... Стой же ты спокойно, когда тебе говорят!
Герберт нехотя поставил радиоприемник на стол, и Мексиканец Джо в прыжке, достойном Тер-Ованесяна, овладел транзистором. Но тетушка Зандбург тоже была начеку.
— Руки прочь! — прикрикнула она на президента. — Могу я, в конце концов, за свои деньги послушать, что мне хочется, или не могу?
— Я хотел только тембр подрегулировать, — оправдывался Мексиканец Джо и еще раз покрутил блестящую ручку. — Разве теперь не лучше, ребята?
— Один черт, — пожал плечами Янка.
— Для тех, у кого нет музыкального слуха, — вступил в дискуссию Герберт. — Японские приемники как раз и отличаются от наших именно качеством звука. Это каждый молокосос знает.
— Хватит орать, ведь не слышно! — взъелся на друзей Рудис.
Какое-то время никто не произносил ни слова. Затем звуки вальса утратили ясность и исчезли вовсе.
— Фейдинг, — пояснил Герберт. — На коротких волнах это нормальное явление.
Он едва прикоснулся к «настройке», как в помещении раздался голос диктора, чья русская речь звучала необычно мягко.
— «Немецкая волна» из Кельна, — сообщил всезнающий Славик.
— А ну-ка, цыц у меня! — испуганно замахала руками тетушка Зандбург. — Уймешься ты или нет, окаянный! Ребята, музыку слушайте сколько влезет, но чтоб никакой агитации! И сводку погоды тоже только из Риги, иначе я забираю свои акции обратно.
— А где мы будем хранить наше радио по ночам, здесь, да? — спросила Райта, показывая на шкаф.
— Само собой разумеется, — ответила тетушка Зандбург, но быстро спохватилась: — Нет, наверно, нельзя тут, эта штука ведь не числится в инвентарной книге.
— Буду держать у себя дома! — хозяйским жестом протянул руку к приемнику Герберт.
— Какой умник нашелся! — возразил Мексиканец Джо. — А почему бы не у меня?
— Нас двое, у нас больше прав, — воскликнул Славик.
— Я отказываюсь, мне все равно, — сказала Райта.
— А я нет, — упрямо заявил Янка. — Чем я хуже других?
— По очереди, — мудро решила тетушка Зандбург. — Каждый будет отвечать за приемник одну неделю. И чтобы вы больше не переживали, на первый раз аппарат я унесу к себе — как владелица главного пая акционерного общества.
* * *
Самовластное решение тетушки Зандбург никого в глубокое уныние не повергло. Пусть лучше радио постоит у нее, чем у кого-либо из своих — еще вдруг испортят новую вещь.
