— Но дело совсем не в этом! Сколько раз я должен тебе повторять одно и то же, чтобы ты наконец мне поверила?
— Во всяком случае, речь идет не об этом, — продолжала Полина. — Дело в том, что она вовлекла тебя в дело об убийстве. Не понимаю, почему я должна так переживать по этому поводу, но я не могу ничего с собой поделать…
Они оба улыбнулись. Ее очаровательная улыбка вдруг заставила пожалеть Базиля о тех его двадцати годах, которые остались где-то в далеком прошлом, за его спиной.
— Вы помолвлены? — прямо, без обиняков спросил Базиль.
Полина покраснела. Род потупил глаза.
— Может, я допустил бестактность, — продолжал Базиль, — но я не смогу помочь вам, если мне не будут известны подробности взаимоотношений, связывающих всех действующих лиц.
Полина погасила сигарету, придавив ее пальцем в пепельнице.
— Ну, может, расскажем ему и об этом?
— Наверное, мы должны это сделать, — ответил Род. Было видно, как он смущен.
Полина вскинула глаза на Базиля:
— Мы были помолвлены до вчерашнего вечера, до того момента, когда я встретила тебя в картинной галерее. Теперь между нами все кончено и нам наплевать друг на друга… Но я не желаю, чтобы Рода арестовывали за убийство, которого он не совершал.
Теперь Базиль начинал понимать, почему Полина была так бледна и рассержена накануне.
— Почему расторгнута помолвка?
— Ну, знаешь… несовместимость характеров… обоюдное желание и т. д.
— Мне нужна действительная картина, как обстояло дело.
Полина с вызовом вздернула подбородок.
— Я хотела о помолвке объявить публично, при всех, Род не пожелал этого сделать. Я некоторое время терпела, но все это тянулось по-прежнему, и мне показалось, что лучший выход из создавшейся ситуации — это ясный недвусмысленный отказ.
Базиль посмотрел на Рода.
— А почему вы отказались от публичного объявления?
Род густо покраснел.
— Ну… из-за Ванды, конечно. Я имею в виду… ну, свою работу, карьеру, которая целиком зависела от нее, мой успех на Бродвее. Я думал, что если сообщу ей об этом до премьеры нашей пьесы, то после такого признания у меня исчезнут все шансы на успех.
— Значит, ты открыто признаешь, что она обхаживала тебя по вполне обычным причинам? — воскликнула, давая выход своей ярости, Полина.
— Нет. Я не знаю. Понятия не имею, почему она постоянно преследовала меня… Это — святая истина. Конечно, я не мог ничего с собой поделать, но мне не хотелось усложнять свое положение, оно уж и без того было отчаянным! Представляете, если бы я в этот момент сообщил ей о помолвке?
