— Да хорошо же, хорошо! — Нахмурившись, Мильхау встал со своего кресла и направился к сейфу, встроенном в стену. Его толстые пальцы-сосиски повертели замок, массивная дверца открылась. Он брал инструменты — ножи, скальпели, зонды, зажимы — за ручки и бросал по одному в сейф.
— Отлично, — сказал Род, вздохнув с облегчением. — Теперь можешь запереть дверцу.
Мильхау со стуком прихлопнул дверцу и опять принялся возиться с замком. Род протянул пустую сумку Базилю.
— Призываю вас засвидетельствовать, что сумка пуста. Пошарьте внутри рукой и убедитесь в этом. — Сумка действительно была пуста. Род повернулся к Расселу.
— Теперь вы!
Рассел заглянул в сумку.
— Там ничего нет, но… я просто не понимаю…
— Я хочу, чтобы видели все, что если сегодня что-нибудь случится на сцене, то я буду ни при чем, — объяснил ему Род.
— Здравствуй, Сэм!
Трое все разом повернулись к двери и увидели стоявшую там Полину. Она была похожа на школьницу — без шляпы, в туфлях на невысоких каблучках, в пальто спортивного покроя, с портфелем в руках. На ее юном свежем лице не осталось и следа напряжения и переживания того памятного дня. Войдя в кабинет, она кивнула Базилю в знак приветствия и еще более небрежно — Роду.
— Я принесла эскизы для нового платья Ванды.
— Новое платье Ванды? — воскликнул Мильхау и воздел обе руки к небу. Потрясая ими, он закричал: — Скажите мне, это дирекция театра или сумасшедший дом? Какое еще платье?
— Для выхода ее в первом акте, — спокойно ответила Полина. — Ванда категорически заявила, что ни за что не наденет снова свое прозрачное золотистое платье.
— Почему? Оно стоит кучу денег!
— Ну… — Полина чуть заметно улыбнулась. — В тот вечер его изрядно помяли.
— Почему нельзя его выгладить?
— Перестань, Сэм. Будь человеком. Зачем еще больше ее травмировать? После того, что произошло, она просто не может снова появиться на сцене в своем золотистом платье.
Полина открыла портфель и положила эскизы на стол.
— Не понятно, почему, собственно, не может, — бормотал он, с любопытством разглядывая карандашные наброски Полины. — Что такое? Почему не желтое? Ванда всегда носит желтые или золотистые наряды под цвет своих глаз.
— На этот раз она все хочет сделать по-другому, — терпеливо объясняла ему Полина. — Все должно быть решено в белом цвете — горностай, вельвет и бриллианты.
Мильхау нахмурился.
— Как ты собираешься ухитриться и изготовить все это к сегодняшнему вечеру?
— У нее есть собственная накидка из горностая и бриллианты. Розамунда обещала все привезти сюда, в театр, в 6.30. Все очень просто. Нужно только добавить несколько кусков вельвета и все сшить.
