— Я провожу вас. Мне как раз нужно к нему, — сказал Базиль.
Контора Мильхау была на первом этаже справа от кассы две маленькие комнатки, такие же темные и лоснящиеся от грязи, как и сам Мильхау, только от жира. Вход в контору улицы находился в ведении злобной фурии с мягкими, про до невероятности золотистыми волосами и карими большими глазами. Она сразу узнала Базиля, так как видела его вместе с сотрудниками полицейского управления, когда впервые в театре стало известно о смерти Ингелоу.
— Доктор Уиллинг, проходите, пожалуйста.
Ее каменный взгляд переместился на юношу. Тот смешался, покраснел и пробормотал что-то едва слышное и неразборчивое. Немного пожалев его в душе, Базиль оставил его наедине с собственной судьбой, а сам вошел в кабинет продюсера.
— Привет! — сказал Мильхау, не вставая из-за сто, и жестом приглашая Базиля сесть в кресло напротив, и тут же пододвинул к нему коробку сигар.
— Хатчинс сказал мне, что вы хотите поприсутствовать сегодня на репетиции. Мне, конечно, все равно, но не угодно ли вам сообщить, что за великая мысль кроется за столь необычным желанием?
— Расчет времени.
— Расчет времени? — недоуменно повторил Мильхау и откусил кончик сигары. — Что-то не понимаю. Ни у кого из них нет алиби. Я имею в виду тех, кто попал подозрение.
Он помолчал, ожидая ответа Базиля. Его не последовало.
— Послушайте, доктор Уиллинг. Никто здесь не знает, что миссис Ингелоу финансирует возобновление постановки «Федоры», кроме нас с вами и Адеана. Он рассказал мне о вашей встрече с Марго. Надеюсь, вы будете держать язык за зубами, так как…
Дверь широко раскрылась, и злая фурия влетела в кабинет.
— К вам явился какой-то мистер Рассел, говорит, он от Карсона. — Она была страшно взволнована. Глазки Мильхау сузились.
— Значит, они все же кого-то нашли? — спросил он спокойным уравновешенным тоном.
— Судя по всему, да. Парень, по его словам, провел шесть недель в больнице. Газет, очевидно, не читал. Он явно не из таких.
«Ах вот оно что», — подумал про себя Базиль, перехватывая сообщение, посланное глазами девушки своему шефу.
— Простите, доктор Уиллинг, одну минуту, — сказал Мильхау.
— Да, пожалуйста, — ответил на любезность Базиль, поудобнее устраиваясь в кресле.
По всему виду Мильхау было ясно, что присутствие в данный момент в кабинете Базиля его совсем не устраивало, но он не осмелился выразить свое неудовольствие вслух. Повернувшись к секретарше, он бросил:
— Пусть войдет…
Заросший малый, которого Базиль встретил на улице, неуверенно вошел в комнату, озираясь по сторонам.
