Как сейчас помню первый рождественский сочельник, в который я впервые должен был ужинать у бабушки, со всеми "большими".
За стол не садились, ждали первой звезды, хотя все были в сборе. Это строго соблюдалось у бабушки.
Я выбежал на крыльцо, вслед за Иваном (Ванькой), едва накинув на плечи шубейку. Ему приказано было возвестить о появлении первой звезды на небе и я стал, с ним вместе, "искать звезды" на еще светлевшем небе.
Стояли тихие, чуть-чуть морозные, как бы подернутые легким туманом сумерки. Розоватое небо кое где уже начало густо сереть и, вдруг, разом потемнело и, в ту же секунду, появилась не одна звезда, которую мы искали, а вся масса звезд усеяла сплошь почерневшее небо.
Я опрометью бросился в комнаты возвестить о радостном событии.
Ужины сочельников проходили у бабушки всегда с особенною торжественностью. Все решительно родственники, даже самые дальше, бывали на лицо.
На этот раз я и сестра, Надежда Павловна и обе кузины - Леля и Люба, сидели за отдельным столом, но тут же в общей столовой, и все было видно и слышно.
Было светло, тепло и уютно.
Сколько подавалось разных блюд! Правда, все только постных, но превкусных. А на столах, в больших, искрящихся графинах, пенилось темное пиво и светлый мед. К праздникам эти напитки, изготовляемые в Кирьяковке, привозились в бочонках на воловьих подводах, вместе с ящиками, набитыми соломой, в которой были аккуратно уложены бутылки разных настоек и наливок.
Ни пива, ни вина мне не давали, но меда и вишневки дала мне попробовать Надежда Павловна.
Из числа блюд, подаваемых обязательно в сочельник, были традиционные левашники (род больших поджаренных вареников с вишневым вареньем внутри), взвар (из сушеных груш и чернослива) и рисовая кутья с изюмом и миндалем.
Когда за большим столом заговорили о том, что вот скоро и новый год, я поинтересовался узнать, который это будет год. Надежда Павловна и кузины разом сказали: "пятьдесят восьмой год от Рождества Христова". Я запомнил и, по началу, думал, что так оно и есть, что Христос был на земле совсем недавно; мама уже мне растолковала про то, что к этому надо еще прибавить целую тысячу и восемьсот лет. Это меня, почему-то, опечалило.
С тех пор, как я запомнил то, что твердо знали все взрослые, т. е. который сейчас год и сколько мне самому лет (мне минуло шесть), я вырос в собственных глазах и не считал себя больше маленьким.
Этому много способствовало и то, как на этот раз прошли для меня праздники. Раньше для нас делали только "кукольные елки", которые ставились на круглый стол и мы сами с кузинами их украшали, а Надежда Павловна приносила сластей.
