Владимир Михайлович любил вспоминать, как он ловко при этом "отписался": "на чиновнике кокарды-то, ведь, не было"!
Лично против него мама ровно ничего бы не имела и раньше он, по родственному, нередко навещал ее; но один случай с его первой женой надолго расстроил их отношения.
Владимир Михайлович в первый раз был женат на очень раздражительной и заносчивой особе и был всецело под ее влиянием.
Случай и вышел такой: в одном из магазинов (в Николаеве их именовали "лавками") гостиного двора мама "присмотрела" какую-то понравившуюся ей шелковую материю, сказала приказчику "отложить" и повезла образчик показать бабушке. На следующий день она взяла весь кусок.
Оказалось, вскоре, что ту же самую материю "присмотрела" и Ольга Васильевна, жена полицеймейстера, и тоже велела приказчику "отложить".
Через несколько дней, когда она прислала за куском, его в магазине не оказалось, он был уже в кройке у маминой портнихи.
Хозяин магазина в отчаянии метался, не зная, какие привести оправдания, и всю вину свалил на приказчика, заверяя, что, вопреки его приказанию, приказчик перепутал и отпустил материю не супруге полицеймейстера, а ее однофамилице.
Этого оказалось достаточно, чтобы злополучный приказчик жестоко поплатился. По настоянию Ольги Васильевны его вытребовали в полицию и там телесно наказали розгами.
Помню живое возмущение мамы, когда она об этом узнала. Она тотчас же поехала к Владимиру Михайловичу, но не в дом его, а на службу, и там "подняла целую бурю".
Он сконфуженно оправдывался, уверяя маму, что его распоряжение не было понято: он приказал вызвать. приказчика "для расследования случая", а пристав понял, что его "следует выпороть".
Но мама не хотела слушать никаких оправданий, напрасно он силился целовать ей руки, желая успокоить ее.
Случай этот прошумел на весь город.
По инициативе мамы была открыта подписка между знакомыми, со сбором денег, "в пользу невинно пострадавшего".
Владимир Михайлович был очень смущен всей этой ,,историей", тем более, что к этому времени прибыл вновь назначенный военный губернатор Николаева и главный командир Черноморского флота, вице-адмирал, генерал-адъютант Богдан Александрович Глазенап, которого, заранее, прославили человеком гуманным и от которого ждали "новых порядков".
Новый правитель поспешил, однако, "замять эту неприятность", найдя в лице Владимира Михайловича ретивого и исполнительного полицеймейстера. Он даже стал, видимо, покровительствовать ему.
