Вскоре бабушка прислала за Надеждой Павловной, а через несколько минут вызвали в большой дом и маму.
Иван ("Ванька"), прилетавший с этими поручениями, объяснил, что "генерал от ополчения", со своим адъютантом и денщиком, определены к нам "в постояльцы".
Надежда Павловна уже спешно готовила все нужное в запасном, соседнем флигеле, а мама должна была принять пока нежданных гостей и пригласить их к ужину. Бабушке в эти дни нездоровилось, и она не могла к ним выйти.
"Кузины", после каких-то дипломатических сношений с "тетей Любой", также перекочевали в большой дом.
Мы, с сестрой, остались одни с Марфой Мартемьяновной и Матрешей и у них пошла речь о том, что "у нас война", что "народа уже невидимо перебито" и что "ополченцев гонят туда же на подмогу".
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Генерал, поселившийся в смежном флигеле, очень скоро совершенно приручил меня к себе.
Это был довольно плотный, среднего роста, живой и подвижный мужчина. Лицо, обрамленное седеющими усами и бакенбардами было веселое, доброе. Он при встрече всегда угощал меня либо мятными пряниками, либо леденцами, которые у него были всегда в запасе.
Он нередко захаживал к нам в гости и любил засиживаться с мамой, проводив ее из "большого дома", где он и его адъютант обедали и ужинали за столом бабушки.
Посадив меня верхом на свое колено, он начинал сперва слегка им потряхивать; выходило, что я еду рысью на лошади. Потом шел галоп ровный и плавный и тогда он протяжно, медленно приговаривал: "Вот так пан! вот так пан!" Потом вдруг начинал быстрыми, беспорядочными толчками трясти ногу резко и отрывисто и тогда, приговаривал, так скоро, что сам быстро запыхивался: "а так жид! а так жид!"
От тряски и смеха мне едва удавалось усидеть на его колене, но я просил его еще продлить удовольствие - и он снова переходил на рысь, галоп и т. д.
Генерал, его адъютант, усатый и уже не первой молодости капитан, и даже их денщик "Семка", также не очень молодой, были одеты не так, как одевались военные, которых я видел до сих пор. Они походили скорее на казаков, только казакины их были длиннее и шире и подпоясывались ремнями, а на невысоких барашковых шапках, вместо кокард, были металлические кресты.
По этому образцу, портной Аронка вскоре и соорудил мне тот костюм "ополченца", который заслужил одобрение не только генерала, по и бабушкиного лакея Ивана (Ваньки), большого знатока военного обихода.
Когда Иван зимою приходил к нам, чтобы нести меня и сестру в большой дом, к бабушке, он всегда удосуживался, пока нас снаряжали, выкинуть какой-нибудь "военный артикул" с помощью палки от половой щетки, которую он извлекал из чулана.
