«Я достал до нее!» — завопил Херциг. Его лотлинь внезапно попал на мелкое место.
В воду была спущена мина, привязанная к линю с зажженным шнуром. Раздался взрыв, и поднялся столб воды. Затем на поверхности воды появилось темное пятно вроде масла. Мы уже собрались взорвать вторую мину, когда на поверхности появился какой-то черный контур. Это была британская лодка типа «Е». Турецкие канонерские лодки открыли по ней беглый огонь. Одним из снарядов была пробита боевая рубка, другой пробил цистерны. Лодка тонула. Из люка карабкались люди. Стрельба прекратилась.
Кок Херциг был отчаянным парнем. Он вскочил на борт медленно тонувшей подводной лодки и помог вытащить оттуда англичанина.
Над боевой рубкой нашего противника уже сомкнулась вода, когда из нее выпрыгнула в воду другая фигура. Это был командир, последний человек, покинувший корабль.
«Какая это лодка?» — спросил я.
«Е-7», под командой Кохрейна».
«Несколько позже, — продолжал Хеймбург, — в дарданелльских сетях запуталась французская подводная лодка «Тюркуаз». Она всплыла на поверхность, а команда была взята в плен. В нервном возбуждении французы забыли уничтожить свои секретные бумаги. Из них мы узнали много важных вещей и подробностей, до того нам неизвестных. Один из документов говорил о рандеву в определенном пункте Мраморного моря французской лодки с английской подводной лодкой «Е-20». «Тюркуаз» не могла туда прийти своевременно, но мы могли. Я повел свою лодку к назначенному месту встречи союзников.
Приближаясь к точке рандеву, мы заметил» боевую рубку английской лодки. Я долго подкрадывался к ней и в конце концов сделал превосходный торпедный выстрел. Потрясающий взрыв — и облако дыма над водой. Когда дым рассеялся, то английской лодки уже не было видно, только люди плавали в воде. Мы подобрали девять англичан, включая командира, молодого лейтенанта Уоррена.
Когда этот юный английский командир был выловлен из воды и доставлен на борт моей лодки, я был занят другим делом. Поэтому первый разговор с ним имели мои подчиненные. Я узнал впоследствии, что в тот момент, когда наша торпеда поразила «Е-20», этот бравый морской офицер был занят чисткой зубов. Взрыв лишил его сознания, и когда мы вытащил» его к себе на палубу, то он был в полубесчувственном состоянии. Когда мои люди оживили его, то прежде всего спросили, чего бы он хотел? Оглушенный и ошеломленный, он повторил последнюю мысль, которая была у него в мозгу перед тем, как торпеда сокрушила его лодку.
