Находясь от нас в двух милях, пароход изменил свой курс. Теперь я потерял надежду на атаку даже при условии дачи самого полного хода. Я позвал своего штурмана, старого капитана коммерческого флота, чтобы он также посмотрел в перископ. В этот момент, когда он уже шел в рубку, я заметил, что пароход снова повернул и опять шел прямо на нас. Если бы он даже преднамеренно пошел на то, чтобы получить торпедный выстрел в упор, так и тогда не мог бы избрать лучшего курса. Короткое, быстрое сближение, и мы стали ждать.
Я уже расстрелял свои лучшие торпеды, и у меня осталось только две бронзовых — не столь хороших. Когда я отдал приказание стрелять, то пароход находился в четырехстах ярдах. Торпеда попала, взрыв был не особенно велик, но вслед за ним последовал второй, более мощный. Штурман стоял около меня. Я сказал, чтобы он взглянул на нашу жертву на близкой дистанции. Он приложил глаз к перископу и после быстрого осмотра закричал:
«Бог мой, это «Лузитания!»
Я снова занял свое место у перископа. Корабль тонул с невероятной быстротой. На палубе наблюдалась ужасная паника. Спасательные шлюпки, просто вырванные из своих мест, падали в воду. По палубам вверх и вниз бегали обезумевшие люди. Мужчины и женщины бросались в воду и пытались плыть к пустым перевернувшимся спасательным шлюпкам. Это было наиболее ужасное зрелище из всех, которые мне пришлось когда-либо видеть. Я был не в состоянии оказать им какую-либо помощь. Наша лодка могла спасти только горсть людей. А, кроме того, прошедший мимо меня крейсер находился еще не очень далеко и мог перехватить сигнал бедствия. Я полагал, что он вскоре должен был появиться. Сцена была слишком ужасна, чтобы ее можно было наблюдать, поэтому я отдал приказание погрузиться и ушел прочь»[20].
Это было то описание, которое дал Швигер вскоре после самого события.
К рассказу Валентинера я могу добавить только утверждение о том, что он существенно сходится с другими рассказами о потоплении «Лузитании» — рассказами, слышаными от Швигера и его офицеров. В различных изложениях встречается очень мало расхождений.
Не внесено никакой ясности в предположение о том, что столь быстрая гибель «Лузитании» была связана с детонацией боевых взрывчатых веществ, находившихся у нее на борту. Это предположение получило всеобщее признание в Германии. Если это было и так, то подобный взрыв все-таки не давал достаточного объяснения быстроте гибели этого огромного судна.
