«Лодка слушается рулей».
Одно это радостное заявление казалось вывело меня из состояния безнадежности. Я поднял перископ и осторожно дал ход левой машине. Лодка пошла! Мы снялись с камней.
Теперь наступило худшее. Для того чтобы наблюдать, как мы сойдем со скалистой банки, я принужден был смотреть в перископ. Русские, конечно, сразу же заметили его. Последствия не замедлили сказаться. Я увидел идущий на нас след торпеды. Торпеда, как мне казалось тогда, шла исключительно медленно. Я никогда не думал, чтобы торпеда могла быть столь неторопливой. Но, конечно, такой тихоходной она только казалась мне. Я управлял лодкой как мог, чтобы избежать попадания. И, к счастью, торпеда не попала в цель![14]»
Но не взорвется ли она о скалу позади нас? Я забыл на момент, что прямо по каналу на нас шла русская лодка. Но даже и так торпеда могла попасть в скалу, видневшуюся вблизи нас. Я ожидал взрыва. Ничего не случилось. Торпеда прошла дальше в бухту.
Наш перископ был теперь опущен. Что касается нас самих, то мы с радостью выбрались из гавани до наступления ночи. На следующий день в вечернем полумраке мы потопили большой русский пароход. Затем «U-9» отправилась домой.
В последнем крейсерстве нашей лодки мы стояли в подводном положении на позиции вблизи Ревельского порта. Это было в декабре 1915 года. Стоял легкий мороз, и погода была ясной, но в перископ я заметил приближение тумана, вскоре надвинувшегося на нас. «U-9» всплыла на поверхность для зарядки батареи. С туманом пришел и сильный холод. Термометр показывал 20° ниже нуля. Когда лодка всплыла, то стекавшая по ней вода немедленно замерзала, и «U-9» превратилась в глыбу льда.
Когда мы снова были готовы к погружению, то обнаружили, что не можем опустить радиомачт. Поддерживающие их тросы покрылись льдом и не проходили через блоки. Мы сбили лед с помощью молотков. Рубочный люк также не закрывался. Наконец мы расплавили лед с помощью паяльной лампы. Когда мы пытались уйти под воду, то я с изумлением смотрел на доску с приборами. Мы пошли вниз кормой и задержались на двадцати трех футах. Тогда я все понял. Приборы замерзли. Когда мы подняли перископ, то увидели, что толстый слой льда покрывал верхние линзы. Наш единственный глаз был выдвинут вверх, но в течение всего времени пребывания под водой мы ничего не могли видеть. Короче говоря, когда температура опускается ниже двадцати градусов, то подводная лодка перестает быть подводной лодкой. К счастью для нас, зима уже разогнала русских по их портам.
