Водитель разразился веселым смехом, и Дольникер начал нервничать.
Он достал из потертого портфеля карту, расстелил ее на коленях и стал старательно выискивать район их пребывания.
— Господа, — воскликнул он через некоторое время, — мне не удается найти здесь никакого Эйн Камоним!
— Может, картографы еще не открыли деревню — заметил водитель, — она затеряна меж гор. Может, видели ее с самолета, но подумали, что это уже Ливан.
— Как белые пятна на карте Центральной Африки, — заметил секретарь.
В эту минуту машина свернула и чуть не врезалась в бурую стену, что шла вдоль дороги. При повороте секретарь ударился головой о зеркало водителя, и мир померк в его глазах.
— Что это? — испуганно завизжал Зеев. — Я ничего не вижу! Я
* * *
— Погодите, — сказал водитель, включив фары. Машина ползла по темной пещере, усыпанной крупными камнями. Порой машину сотрясало, как лодку в бурном море.
— Свободу! — закашлял Зеев, очищая брюки от пыли. — Свободу!
— Во всяком случае, — оправдывался Дольникер, — пейзажи здесь прекрасные. Жалко, фотоаппарат не взяли.
Вид был действительно потрясающий. Дорога в пыли петляла среди гряд скал, а между ними виднелись дубовые рощи, воздух стал остросвежим, с севера дул ветерок.
— Знаменитая Гора Потопа, — указал водитель на черную покрытую льдом скалу, гордо возвышающуюся над землей, — в период дождей отсюда спускаются бурлящие потоки, как при Потопе…
Если бы не земляная плотина, которую построили жители деревни, потоки просто стерли бы ее с лица земли…
— Прекрасно, правда, Зеев? — воспламенился Дольникер. — И вправду, человек должен иногда возвращаться к природе.
— Извините, — прошептал Зеев, — мне надо быстро… выйти…
Машина остановилась, и Зеев, пораженный морской болезнью, вышел, медленно подошел к краю шоссе, снял очки и облегчил желудок. Дольникер тоже вышел из машины и обозревал окрестности, радуясь жизни.
— Смотри, дружок, — Дольникер указал водителю на Зеева, — это напоминает мне историю одного резника, которому не разрешали дуть в рог-шофар в праздник Рош ха-Шана. Несчастный пошел к раву и плакался ему.
«Рабби, рабби, — жаловался резник, — ну почему мне не дают дуть в шофар?»
И что же ответил рав, господа?
«Потому что ты не окунался в микву».
Резник стал оправдываться:
«Рабби, вода очень холодная, ой, холодная».
Рабби отвечает:
«Ойф калст бласт мен ништ»[1]. Ха-ха-ха.
Дольникер разразился громовым смехом, так что его глаза совсем скрылись в окружающих их морщинах. У водителя на губах тоже появилась глуповатая улыбка. Зеев закончил свои дела и неверным шагом вернулся.
