— Слава Богу! Они бы тут сожрали друг друга, если бы я сюда не попал!
* * *
А между тем Геула стала объектом тщательного исследования со стороны близнецов, которые вертелись вокруг нее явно с вредными намерениями.
— Толстая тетя, ты — подружка сумасшедшего инженера?
— Нет, я, к сожалению, супруга господина Дольникера.
— Жена де-факто или так просто?
Геула изогнула бровь, внезапно заинтересовавшись. Она была по профессии воспитательницей, закончила курсы до того, как выйти за Дольникера, поэтому знала, что дети всегда говорят правду, то есть то, что слышат от взрослых.
— Кто вы, дети?
— Мы — муниципальные близнецы, — засмеялись они, и один добавил: — У меня есть стаж, потому что я родился на несколько минут раньше.
— Откуда у вас такие выражения?
— От инженера и его худого опекуна.
Геула прижала близнецов к своему обширному телу.
— Послушайте, дети, — сказала она с сердечной улыбкой, — вы хотите рассказать мне, чем занимался здесь господин инженер?
— Не хотим. Только за шоколадку с орехами внутри. Мы старосты.
Геула была женщиной разумной и практичной, понимавшей важность мелких подарков в налаживании отношений. Она не замедлила полезть в свою сумочку и выудить оттуда конфеты в привлекательном пакетике. Она выдала несколько конфет в порядке аванса, и они тут же исчезли в глотках близнецов.
— Ну а теперь, дети, расскажите, что делал дядя инженер.
— Но ты никому не расскажешь?
— Нет.
— Сумасшедший инженер делает весело, он ночью залазит по лестнице, чтобы ловить голубей. Папа его побил, и он теперь делает драку между цирюльником и сапожником, чтобы купить им телегу.
В ужасе слушала Геула о жутких деяниях Дольникера. Вообще-то она никогда не питала к нему никаких любовных чувств, но все-таки она уже тридцать лет его терпеть не могла…
— Но, дети, почему вы зовете его инженером?
— Потому что он всем говорит, что он инженер. У него есть большой красный флаг, и он каждый вечер вывешивает его на балконе…
Женщина впихнула информаторам остатки конфет и слегка вздрогнула.
— Господи, — пробормотала она, — я всегда знала, что это плохо кончится…
* * *
При стуке в дверь Дольникер очнулся от короткого сна и принял профессора Таненбаума, который пришел его обследовать. Профессор долго выслушивал сердце и пришел к выводу, что спокойная, размеренная жизнь вдали от всех волнующих факторов сделала свое дело и здоровье Дольникера улучшилось настолько, что ему уже можно разрешить выступить десять минут перед ожидающими внизу журналистами. Дольникер бодро вприпрыжку спустился.
