Резник посмотрел с удивлением:
— Извините, господин инженер, но ведь это вы дали ему телегу.
— Но ведь эта частность не меняет фактов самих по себе. Кто его заставлял взять у меня повозку?
Простая логика государственного деятеля не затушевала его цели.
— Господин инженер, — взмолился резник, — может, поможете построить у нас синагогу?
— С большим удовольствием я бы удовлетворил вашу просьбу, господа, но у меня есть бюджет только на старосту.
— Но я ведь не смогу стать старостой Эйн Камоним, господин инженер, поскольку я резник.
— Ну и что? Чем резник хуже цирюльника? Наоборот! Залман Хасидов действует в своих личных интересах, тогда как вы, господин раввин, действуете в соответствии с высшими силами.
— Да, в этом есть истина, но я ведь не раввин.
— По правилам, вы — раввин! Вы раввин де-факто!
Дольникер оставил взволнованного резника, ибо в зале появился секретарь со следами ночных развлечений на лице. Дольникер подошел к нему уверенным шагом, предстал перед ним и откашлялся.
— На пару слов, друг Зеев, — процедил Дольникер с ехидцей.
Однако секретарь был совершенно спокоен:
— Пожалуйста, Дольникер, в чем дело?
Политик нагнулся над столом с тем еще выражением лица и сказал, подчеркивая каждое слово:
— Речь идет, товарищи, о ночных приключениях!
— Не беспокойтесь, Дольникер, — сказал секретарь, намазывая варенье на хлеб, — кроме меня и Дворы, вас никто не видел в саду. Это останется между нами.
— Спасибо, — пробормотал Дольникер и стал разбивать стоящее перед ним яйцо всмятку.
* * *
В тот же день после обеда, когда скот возвращался с пастбища, случилось происшествие из числа тех, которых ранее в Эйн Камоним не бывало. Никто не знал, как это началось. Люди заметили, что дверь сапожной мастерской широко распахнулась и оттуда вылетели Цемах Гурвиц и пастух Миха, сцепившиеся в драке и орущие друг на друга:
— Ты думаешь, Гурвиц, что я дурак! — орал пастух. — Я знаю, что ты запрещаешь Дворе встречаться со мной!
— Я запрещаю? — орал в ответ Гурвиц. — С чего бы это мне запрещать, псих?
— Ты еще спрашиваешь? Ты думаешь, что тебе все время удастся ставить между нами стену, потому что я всего лишь владелец состояния?
— Что?
— Да, да, ты хорошо слышал, Цемах Гурвиц! Я все вижу, слава Богу! Ты думаешь, что можешь вмешиваться, потому что ты умеешь создавать средства производства?
— Да он пьян! Убирайся, Миха, пока я добрый!
— А ты мне не приказывай, Гурвиц! — продолжал бушевать Миха. — Ты
