Целый час я шел, озираясь по сторонам, готовый среагировать на малейшее движение. Но вокруг было тихо, нереально тихо. А потом я дошел.
Центральная площадь была пуста. Людей, на которых я так надеялся, я не увидел.
Неужели все действительно так плохо и выжили редкие единицы? Ну хотя бы эти единицы должны же оставить приметный знак? Или все, как и мы, практически безвылазно сидели по квартирам?
Я вспомнил туман. Вспомнил ощущение страха и подумал, что не смог бы никого осудить за трусость. Потому что это была не трусость, а простой инстинкт самосохранения.
Но туман почти исчез. Исчез и страх… почти. Под ложечкой еще посасывало, иногда хотелось бежать куда-то, не разбирая дороги, все разно куда. Но эти ощущения вполне можно было контролировать.
Я вышел на площадь и, оглядываясь по сторонам, подошел к странному нагромождению камней прямо по ее центру, которого раньше там не было.
Камни явно были сложены не просто так, а с какой-то целью. Под самым верхним из них белел лист бумаги, который я не замедлил вытащить. На нем крупными буквами было написано: «Всем, кто выжил! Общий сбор в четверг, двадцать пятого июля, в 11 утра. При себе иметь запас еды и теплую одежду. Опасайтесь зеленых!»
Это было уже что-то! Это я и искал, на это и надеялся!
Сбор в четверг? Послезавтра. Вовремя я выбрался на прогулку. Может, получится узнать хоть что-нибудь. Ведь просто невероятно представить, что ни один из выживших не владел хотя бы минимальной свежей информацией.
А будет информация — будет понятно, как жить дальше и что вообще предпринимать.
Несколько успокоившись, я пристроил лист с таким обнадежившим меня объявлением на место и отправился в обратный путь.
Интересно, кто такие зеленые? И почему их надо опасаться?
Назад почти всю дорогу бежал. Тяжеловато это было с непривычки. Спортом я занимался от случая к случаю и отменной «дыхалкой» похвастаться не мог. Да и курение этому никак не способствовало…
Но, в любом случае, мой любительский бег был гораздо быстрее обычной ходьбы, так что до места добрался уже минут через сорок — пятьдесят.
Уже на самом подходе к дому воздух разорвала очередь из автомата. Стреляли где-то впереди. Денис?
Я рванул вперед изо всех сил, как только мог, на ходу вытащив пистолет и проверив, на месте ли обойма.
Во двор я влетел на всех парах, судорожно оглядываясь по сторонам.
Первое, что бросилось в глаза, — Денис, валявшийся у подъезда в луже крови. Автомат лежал рядом, на него никто не позарился.
