– Не сегодня, Паша. Спасибо, что проводил. А теперь – иди!
Он оторопел. Почему она его гонит? Разве они не хотят одного и то же?
Яна посмотрела на его вытянутое от недоумения лицо и разрешила войти в квартиру.
Женщина принимает желанного гостя так же, как и мужчина. На столике перед диваном появились вино и конфеты, фрукты.
– А музыку ты по-прежнему не жалуешь? – Павел вспомнил свои давние уроки у Яны.
– Есть несколько дисков с классикой. Я ее, правда, по-прежнему не понимаю, но иногда улучшает настроение. Хочешь, Моцарта поставлю? Правда, у меня, кроме компьютера, больше не на чем диски прослушивать.
Яна вставила в дисковод серебристый кружок с записью мелодий великого композитора, и в комнате зазвучали волшебные звуки «Маленькой ночной серенады».
Они присели к столику, подняли бокалы.
– За что пьем? – лукаво улыбаясь, спросила Яна.
– Не за что, а за кого. За нас!
– Мелодия замечательная и вино отличное, – заметил Павел, рассматривая этикетку на бутылке. Только мне бы что-нибудь покрепче.
– Не держу в доме. Хочешь, пей всю бутылку. Я все равно больше не буду.
– А что так?
Яна, чтобы обозначить границы сегодняшнего общения, ввела Павла в курс недомогания. Он кивнул, с сожалением посмотрел на нее еще раз: Яна сидела на диване прямо – джемпер в полоску с большим соблазнительным вырезом, черная короткая юбочка заползла выше колен и остановилась на линии фола. Да, жаль, что такой день…
Павел выпил еще два бокала, один за другим, закурил:
– Видишь, как оно получается. Прежде ты держалась букой – теперь я чувствую себя не в своей тарелке. Забыл уже, как с интеллигентными барышнями обращаться.
– Ну, какая я тебе барышня. Просто не слишком устроенная в жизни женщина. Работа – единственное, что у меня есть.
– Ты намекала, что не только работу имеешь. Но так и не рассказала, кто он, твой приходящий муж?
– Давай не будем сегодня вспоминать о женах и мужьях.
Яна положила голову Павлу на плечо. Павел погладил ее по волосам, поцеловал, погрузился губами в ее светлую теперь челку. Она чуть отстранилась, посмотрела ему в глаза, приблизила лицо к его подбородку, затем прижалась к нему еще сильнее, не имея сил вести себя благоразумно.
– Родная! Ты возвращаешь меня к жизни. И насчет «нехорошего дня» не беспокойся. Есть тыща и один способ доставить женщине удовольствие и получить его. Мы же не дети!
По щекам Яны потекли слезы. В нынешнем состоянии она была во сто крат более слабой женщиной, чем обычно.
