– Марта, не трогай, пожалуйста.
– Да что тут такого? Я же не собираюсь красть эти вещи, только посмотрю, какого цвета помада, и положу на место.
Яна почти повисла на руке вожатой, защищая сокровища тети.
– Вот странная, неужели сама у тетки в бижутерии не копаешься?
– Нет.
Яна отпустила руку Марты и тут же расплакалась. История, которую она силилась забыть, вновь ожила в памяти.
Это случилось несколько дней назад. Когда Яна вернулась из школы, все еще были на работе. Яна любила эти часы одиночества. Нередко она примеряла теткину бижутерию или мерила ее платья – ей хотелось наряжаться! Если бы мама была жива, ей бы не пришлось ходить в чужих обносках. В тот день, присев у теткиного трюмо, Яна осмелела и выстригла себе челку, потом прицепила блестящие клипсы на уши, повесила на шею синие стеклянные бусы. Наконец, взяв тюбик помады, несмело провела по губам – получилось не слишком ровно, но показалось – красиво. Пудру и тушь она трогать не стала, но румянами помазала щеки. Теперь она еще больше понравилась себе. Яна походила по комнате, затем открыла шкаф, в котором висели теткины платья. Ей давно хотелось примерить самое яркое, с алыми маками. Если подвязать его пояском на талии, оно и болтаться на ней не будет. Едва она скинула свой халатик, оставшись в одних трусиках и растянутой майке, как дверь распахнулась, и в комнату вошел Карабас – почему-то он вернулся с работы раньше времени и был в подпитии. Яна мгновенно обхватила свою грудь руками, хотя прикрывать девочке еще было нечего. Дядька заметил ее жест и усмехнулся, потом разглядел раскрашенное личико и бусы на шее приемыша. Постукивая носком ноги по полу, проговорил:
– Так-так! Вот как ты тут без нас хозяйничаешь! А ты знаешь, что нельзя брать без проса чужие вещи? А, Яночка-путаночка?
Последнее слово было ей незнакомо и, хотя прозвучало ласково, испугало Яну какой-то недосказанностью. Она прижалась к стенке, под румянами щеки ее побелели от испуга. Будет бить? Или все расскажет тетке, и та накажет сама?
Карабас подошел ближе, положил свою ладонь на голову девочки, потрепал волосы:
– Мы и челочку себе выстригли, да? Совсем красивая девочка стала! А ну-ка, дай я посмотрю на тебя как следует.
Сжав обеими руками Яну у голых подмышек, он приподнял ее и поставил на супружескую тахту. Пружины качнулись под ее ногами, Яна чуть не потеряла равновесия, но Карабас подхватил ее снова, на этот раз на уровне бедер. В следующий момент он неожиданно присел и рывком разведя ноги девочки в стороны, подсадил ее к себе на колени. Яна в ужасе замерла. Карабас прижимался к ней все сильнее, и Яна со страхом ощущала, что нечто твердое, похожее на горлышко бутылки, вдавливается ей в живот.
