Анита посмотрела Люку в глаза.
На этот раз она позволила себе подойти слишком близко. Еще один шаг — и она снова почувствует боль. Она должна произнести эти слова.
— Ты мне безразличен, Люк, — сказала Анита. Но Люк не поверил ей.
— Ты страшная лгунья.
— Что заставляет тебя думать, что я лгу? — спросила она.
Люк отпустил руки Аниты и взял в ладони ее лицо.
— Потому что я вижу в твоих глазах слезы, когда ты говоришь эти слова. По тому, как ты шевелишь губами, я могу сказать, что ты хочешь поцеловать меня. Об этом же говорит мне твое прерывистое дыхание. Твои руки дрожат, когда я прикасаюсь к ним. Я чувствую то же самое, Анита. Я хочу целовать тебя так сильно, что мое сердце сжимается от боли. Ты можешь лгать себе сколько угодно, но меня ты не обманешь. — Люк провел рукой по щеке Аниты. Его глаза были нежны. Он прошептал: — Я слишком хорошо знаю тебя, дорогая.
— Итак! Что вы узнали, папочки?
Голос Джэн заставил Аниту вздрогнуть. Она пришла в себя и тут же отодвинулась от Люка. Еще ни разу в жизни она не была так благодарна за то, что ее перебивают.
Через минуту Джэн подошла к Аните и Люку.
— Итак, что вы узнали?
— Ей нужно растереть спину и съесть кусок яблочного пирога, — сказал Люк, спасая Аниту от мучительной лжи.
Но, черт побери, как же он был прав!
* * *
Люку очень много нужно было сказать Аните, но ему удалось уломать ее только на прогулку по Главной улице. Он угостил ее печеньем, которое купил в кафе у Мардж. Анита согласилась съесть его только после того, как Люк убедил ее, что это угощение не имеет никакого тайного умысла, что это всего лишь способ подкрепиться.
Они ели печенье и шли по Главной улице к парку. Уже стемнело. На город спустилась тишина.
— Расскажи мне о себе, — попросил Люк, жестом приглашая Аниту присесть на скамейку.
Анита села.
— Что ты хочешь знать? Мы знакомы уже пять лет. Ты знаешь обо мне все, что можно знать.
— В последние несколько дней, мне трудно было работать. — Люк сел рядом с Анитой. Она предложила ему печенье. Он отказался. — Ты не хочешь знать почему?
Анита откусила кусочек печенья.
— Хорошо, почему? — нехотя спросила она.
— Потому что ты не выходишь у меня из головы. Я не могу делать ничего другого. Я не из тех парней, что способны мечтать дни напролет.
Анита растерянно захлопала ресницами.
— Да, ты прав. Я не припомню, чтобы когда-нибудь видела тебя в романтическом настроении.
Люк наклонился поближе к Аните. Он осторожно подбирал слова, чтобы то, что он хотел сказать ей сейчас, не испугало ее до полусмерти. В голове у него было столько мыслей, а в сердце столько чувств…
