«Интересно, — размышляла она, — где он живет и что делает, откуда у него возможность заниматься благотворительностью?»
Брэд внезапно повернулся, и девушка смущенно потупилась, ее лицо пылало.
— Ну? Уже вынесли мне приговор?
Голос у него был очень приятный, что, впрочем, Лори заметила и раньше.
— Простите, — пробормотала она. — Это было неприлично с моей стороны так разглядывать вас. Спасибо за то, что предложили подвезти меня домой.
Его брови взлетели вверх, но в голосе угадывался затаенный смех, когда он произнес:
— Хорошо сказано. Почти как маленькие девочки на школьных утренниках говорят: «Спасибо вам за праздник, мистер Сомерс!» Ваша матушка может гордиться манерами своей дочери. Вы всегда так вежливы?
Девушка сконфуженно молчала, и он задал другой вопрос:
— Где вы живете, Лори?
Теперь была ее очередь заломить бровь. Брэд перехватил гневный взгляд в зеркальце.
— О, перестаньте! — фыркнул он, угадав ее мысли. — Почему я должен быть единственным в округе, кто обязан называть вас «мисс Шервайн»? Для всего комитета вы Лори. — И самодовольно усмехнулся. — Комитет будет только рад распространить такую привилегию и на меня.
— Я не сомневаюсь, — буркнула Лори, но все же объяснила, как добраться до общежития.
— Это ваша первая работа? — Вопрос Брэда упал в тишину. — Вы новенькая в Кэрнсе?
— О нет, я родом отсюда. Это мой дом, — быстро ответила Лори. — И я никогда не покину его, за исключением отпуска, конечно. — Она говорила печально и задумчиво, очень искренне, забыв на мгновение, с кем ведет беседу. — Я уеду в Брисбен на Рождество и зимние каникулы, но я вернусь… Я всегда возвращаюсь.
Брэд потянулся за сигаретой и прикурил от зажигалки на приборной доске. Выдохнув длинную струю дыма, он лениво заметил:
— До Рождества еще десять месяцев, К тому времени ваши планы не раз изменятся. В этом году у вас может просто не остаться времени на Брисбен.
Лори недоверчиво рассмеялась.
— Откуда вам это знать, мистер Сомерс? — спросила она немного резко и вдруг с нелепым чувством облегчения осознала, что большой автомобиль уже свернул к обочине и плавно останавливается.
Брэд Сомерс вышел, обогнул машину и открыл дверцу для Лори.
Двухэтажное, покрытое штукатуркой здание всегда внушало ей уютное чувство возвращения домой, и теперь, выйдя из машины и взглянув на него, она мгновенно ощутила, как восстанавливается нарушенное было душевное равновесие. Дом, обращенный фасадом к изумительной голубой глади широко раскинувшегося океана, отделяли от берега только узкая дорога, изумрудно-зеленые лужайки и пальмы на эспланаде. В свете вечернего солнца стены сами казались сверкающей поверхностью волн.
