— Он нежно взглянул на нее и поцеловал.
— Ну, ладно. Как говорят, о вкусах не спорят, — произнес Дэвид, но его слова прозвучали не очень уверенно.
Джейн старалась, чтобы Дэвид забыл об этой нелепой квартире. И когда они лежали на узкой кровати Сью, это ей удалось.
— Ты действительно изучала историю искусств? — спросил он.
Но Джейн закрыла ему рот поцелуем. И каким поцелуем! Дэвид мгновенно обо всем забыл. Для него существовала теперь только Джейн и ее роскошное тело, снова сулившее ему наслаждение. Они быстро разделись и предались страстной любви.
Когда Дэвид вошел в нее, Джейн громко вскрикнула и обвила его бедра ногами. Его движения становились все быстрее. Джейн двигалась в том же ритме. Их тела слились воедино. Их сердца бились в унисон. Они стали одним целым и одновременно достигли оргазма.
Дэвид крепко обнял Джейн и прошептал ей слова, которые никому до этого не говорил:
— Благодарю, любимая. Это было чудесно.
Джейн улыбнулась. «Если бы ты только знал, — подумала она, — что это еще далеко не все, что я могу тебе дать. Но не бойся, дорогой Дэвид, ты это когда-нибудь узнаешь».
Раскуривая сигарету, красный огонек который был сейчас единственным источником света, он даже начал уверять Джейн, что обстановка в квартире вообще не имеет значения.
— Ты замечательно выглядишь, дорогая. Ты знаешь точно, что тебе идет. Все остальное — не так уж важно, — изрек Дэвид, и это прозвучало как извинение за его первоначальную характеристику квартиры.
— Тогда все хорошо, Дэв. Я была убеждена, что ты не захочешь меня больше знать, когда увидишь мою квартиру, — ответила Джейн, с трудом скрывая усмешку.
— Глупости! Просто я думал, что женщина, которая выглядит так оригинально, которая одевается с таким индивидуальным вкусом, должна иметь в квартире соответствующую обстановку.
— Учиться никогда не поздно, — возразила Джейн.
— Конечно, дорогая. И все же эта квартира тебе никак не подходит. Я имею в виду не район. Я люблю Гарлем. Он живой, настоящий.
— Но мою квартиру ты не любишь?
— Признаюсь, не очень.
Для Дэвида эта тема была закрыта, и Джейн была ему за это очень благодарна. Иначе как бы она смогла объяснить свою «симпатию» к плюшевым игрушкам, к висящим на стенах плакатам с изображением поп-звезд, к вульгарным шторам? Однако раздражало, что Дэвид так отрицательно воспринял вкус ее подруги.
— О чем ты задумалась? — спросил Дэвид спустя некоторое время. — Тебе не о чем ломать голову, по крайней мере, относительно меня.
