«Неслыханный позор! Кричать — «так и надо»! Ну и законодатели!» — измывалась «Великая Россия».
Тех безобразий и преступлений, которые совершали спасатели отечества в генеральских чинах, газета Шульгина не замечала.
Нехорошая слава прошла про кубанские дела. Редко кто вспоминал добром Раду, которую Шкуро однажды назвал публичным домом. Никто, даже на Кубани, не видел от нее никакой пользы. Фронт ее определенно не терпел.
Даже официоз донского правительства, «Донские Ведомости», однажды лягнул ее, поместив стихотворный фельетон «Деликатность» за подписью некоего Е.В.
По-старому, как надо,
Мы песню завели:
Ой Рада, ой дид-Рада,
Ой люшеньки — люли.
Полна своеобычий
Кубанская страна
И логикою бычьей
Она умудрена.
Незлобивы и чисты
Лежат на пласте пласт:
Внизу имперьялисты,
А сверху «хведераст».
Выходит крайний правый,
Сказал — и всем хорош;
Уходит, облит славой
От бисов и ладош.
Выходит некто красный…
Сказал, и на те вот:
В ответ ему согласный
Кубанец честь поет.
Гудит бычачье стадо,
Гудят все, что шмели…
Ой, Рада, ой дид-Рада,
Ой люшеньки-люли.
Такая, знать, натура —
Всех чествовать подряд:
Им гетман и Петлюра
Равны как друг и брат.
[37]«Вольная Кубань» не замедлила ответить своему собрату на его «Деликатность» фельетоном, озаглавленным «Хамство»:
… И это на страницах «Донских Ведомостей»! Что скажут по станицам От чудных сих вестей!
Ведь Круг и наша Рада, — Да это ж наш народ… И вам, Е. В., знать надо, — Не стадо этот сброд.
Но я по вашим длинным Ушам могу сказать, Что слов вам этих дивных Вовеки не понять!
Флот Антанты, пройдя побежденный Босфор, проник в Черное море.
Союзники, казалось, стремились на помощь белым армиям юга России. Офицерство, главное ядро белого стана, привыкнув видеть в англичанах и французах соратников по мировой войне, не допускало мысли, чтобы союзники не помогли белым сокрушить большевиков, заключивших мир с немцами. Многие, более того, рассчитывали, что союзники, справившись с Германией, сами явятся в Россию, чтобы придушить большевизм. Не надеясь на свои силы, ждали спасителя извне.
Напрасно разумные люди предостерегали от излишнего увлечения «бескорыстными» заграничными друзьями.
Краснов, якшавшийся с немцами, хорошо знал цену германскому бескорыстию. Недаром 16 августа он уверял «державного хозяина» земли донской, что Россию спасут во всяком случае не иностранцы и что всякое вмешательство последних в русские дела только хуже разорит страну.
Харламов тоже не верил, чтобы союзники дали свои войска для «спасения» России.
