Роман Валерьевич уточнил:
- Которую Наталья Алексеевна перевела? - У него было несколько рассказов о своей службе в пограничных войсках.
- Да, да. Эта... И вот... И правда ли, что в вашей армий так? Так ужасно. Беспросветность. Невыносимо.
Роман Валерьевич про себя усмехнулся: "Какие слова знает сложные". А вслух изумленно воскликнул:
- Что же там невыносимого? Дедовщины нет, никто не погибает. М-м... Простите, я забыл, как вас зовут.
- Нинка.
- Нина?
- Да, это по-русски Нина, а на флэмиш - Нинка.
Роман Валерьевич замялся:
- А как лучше называть?
- Лучше - Нинка. Я так привыкла.
- Хорошо. Так вот. - Роман Валерьевич настроился подробно объяснить, что в его рассказе нет ничего невыносимого, а просто описаны сутки жизни на пограничной заставе. Обыкновенные двадцать четыре часа без чепэ, нормальные, не самые плохие из семиста тридцати...
Да, только настроился, подобрал аргументы, вспомнил факты настоящей невыносимости, но тут в прихожую медленно втекла процессия. Врач вел под руку согнувшуюся румынку, за ними - врачиха с чемоданчиком.
Женщины торопливо стали прощаться, что-то ободряюще говоря; снова слышалось это заклинающее:
- Ана... Ана...
Роман Валерьевич тоже посчитал нужным подать голос:
- До свидания, выздоравливайте.
Румынка измученно улыбнулась, пробормотала неразборчивое. Кажется, извинялась.
Проводив ее, и остальные засобирались. Как-то суетливо обувались, неловко натягивали плащи и куртки... Эта непритяность с румынкой выбила из колеи, и Роман Валерьевич чувствовал, что устал. Даже спать захотелось.
Пошел в гостиную за сумкой, глянул на диван и поежился - на кремовой обивке бурело пятно крови. Отвел глаза, взял сумку... Жалко диван - или чехол придется менять, или целиком выбрасывать. Скорей всего выбросят. Как на нем сидеть, помня, что он пропитан кровью. Тем более - любовью заниматься.
Быстро вернулся к дверям.
- Нинка, вы по-русски читаете?
- О, так... совсем плохо.
Роман Валерьевич вытащил книгу.
- Вот, возьмите на память. Может, полистаете на досуге.
- Хорошая книга, - сказала Наталья Алексеевна. - Здесь совсем короткие рассказы. Очень выразительные.
- Как новелла про армий? - Хозяйка не принимала книгу.
- Ну, - Роман Валерьевич усмехнулся, - примерно.
- Ой, тогда я буду плакать.
- Как хотите. - Он сунул книгу обратно в сумку, нагнулся, стал обуваться.
И тут в гостиной ухнуло, тяжело плеснулась вода. Нинка прикрыла глаза ладонью.
- Щ-щит...
У потолка отвалился приличный кусок. Сантиметров тридцать квадратных. Будто гниловатые ребра, желтела деревянная решетка старинной штукатурки. Вода уже не капала, а лилась несколькими тонкими струйками на расколотый таз.
