И пошел князь Дмитрий в силе великой, и завоевал землю Немецкую, и взял город Юрьев, и возвратился в Новгород со множеством пленных и с большою добычею.
Отец же великий князь Александр возвратился из Орды от царя, и дошел до Нижнего Новгорода, и там занемог, и, прибыв в Городец, разболелся».
Какие выводы можно сделать из того, что сообщил нам автор? А стоит ли вообще в данном случае нам представлять свои выводы? Современник Александра Невского, «свидетель зрелого возраста его» ничего не знает о нашествии Батыя на Русь и никогда не слышал о монголах, о чем сообщает нам письменно. Здравомыслящему человеку данных более чем достаточно для того, чтобы самостоятельно сделать выводы.
Если кто страдает неспособностью делать выводы, это больше касается докторов исторических наук, то ограничимся лишь соболезнованиями. Мы, конечно, не медики, но, кажется, это не лечится.
Прежде чем приступить к обсуждению самого древнего сказания, нам все же необходимо вспомнить другую битву на Калке, то есть первое столкновение русских с монголами в 1223 году. Понимаем необычность данного предложения, но необычным оно кажется только на первый взгляд. Связующая нить между «Словом» и поражением от монголов имеется, и очень прочная.
Прежде необходимо отметить, что академическую версию битвы на Калке 1223 года от первого до последнего слова нельзя признать зрелым плодом научной исторической мысли. Похоже, плод долгое время был недозрелым, а потом сразу сгнил, минуя все положенные стадии.
Излишний налет фантастики на академической версии не позволяет считать ее научной, справедливее будет признать ее литературной. А раздел исторических учебников, где идет описание «Калской» битвы, означить как развлекательный.
О недееспособности фактов, представляющих события, связанные с битвой на Калке, мы довольно подробно рассказывали в книге «Криминал, как основа происхождения Русского государства», но, очевидно, будет целесообразно хотя бы кратко вспомнить некоторые моменты.
Первое — это, конечно, сам факт того, что Чингисхан в 1220 году отправляет на разведку в дальние края два своих тумена (20 000 воинов). Причем, как выясняется по некоторым источникам, указанные тумены выдвигаются в сопровождении своих семей и скарба, как это принято у кочевых монголов.
Сразу сообщим, что «глубокой» разведкой в античном мире всегда занимались купцы. Два купца намного быстрее и точнее выполнили бы поручение Чингисхана, хотя зачем кого-то посылать, если все то же самое можно спросить у приезжих купцов. Напоминаем, что тумены отправлялись из района Самарканда, то есть практически с главной артерии Великого шелкового пути, по которой купцы сновали не переставая.
