Джессика вошла в кабинку и взяла трубку. Сбросив на пол дорожную сумку, она нашла в кошельке необходимые монеты и опустила их в телефон. Никто не успел ответить, а Купер уже маячил у нее за спиной с тележкой для багажа. Она быстро взглянула на него и натянуто улыбнулась. Улыбка превратилась в настоящую, когда в трубке послышался милый голосок.
— Здравствуйте. Дом Лангстонов и Сигнорелли. Говорит Кристина Лангстон.
— Привет, сладенькое сердечко! Я дома.
Купер увидел внезапно изменившуюся улыбку, мягкий блеск глаз женщины и понял, что все это, без сомнения, относилось не к нему, а к «сладкому сердечку». Приступ ревности, которой он и не ожидал, сдавил его грудь.
Купер очень долгое время не испытывал на себе женской любви, и Джессика Лангстон заставила почувствовать отсутствие этого с удивительной остротой. В другое время, при других обстоятельствах он бы пригласил ее в свою жизнь, попробовал бы жить с нею. Эта женщина сильно влияла на его чувства и заставляла желать неизвестной доселе нежности.
Надеясь, что его ревность была совершенно необоснованной, Купер предположил, что эпитет «сладкое сердечко» относился к девятилетней дочери Джессики или семилетнему сыну Эрику. Он наконец-то прочитал ее досье и знал теперь, что у нее двое детей и она развелась с мужем, частным сыщиком из Нью-Йорка, ей тридцать три года. Но встречалась ли она с другим мужчиной, было ему неизвестно.
— О, Кристина… да, милая, — Джессика рассмеялась и, немного подождав, проворковала в трубку ответ.
Купер старался вспомнить, когда с ним так мило болтала женщина. Очень давно. Его мать точно так же разговаривала с Джексоном, зеленоглазым темноволосым хулиганом. Такого ребенка могла любить только она. Но это было так давно, теперь их обоих уже нет. Мама, кажется, ушла полжизни назад, а Джексон — только вчера.
Купер расслабил мышцы лица. Боль никогда не оставляла его. Боль и чувство вины. Джексон прикрывал спину Купера и погиб. На его месте должен был быть Купер. Он словно куда-то провалился, и это падение отделило его от всякой нежности и любви. Ему нечего было предложить женщине. Нечего.
Купер молча выругался и с нетерпением взглянул на Джессику, покачав головой. Он был готов уйти. В последние два месяца Дэниэлс быстро передвигался, стараясь заглушить свои чувства. И сейчас не время останавливаться. Он смертельно устал, все чувства его были обнажены до предела.
Джессика попрощалась по телефону и поставила свою дорожную сумку на тележку.
